Моя армия

[Абрам]

3 глава: Штаб в/ч



 Я думаю, что пора описать штаб, вернее само 401 здание, в котором мне предстоит дальше служить и жить. Почему у здания № 401, я не знаю. У всех зданий, судя по карте части, висящей в соседней комнате на КП, как и на ИП-1 был трёхзначный номер.
 Штаб - это серое двухэтажное здание, облицованное снаружи мелкой керамической плиткой, во множестве уже отлетевшей от стен. С высоты птичьего полёта, здание напоминает букву «П», с загнутыми внутрь концами.
 Во дворе, образованном крыльями здания, огороженная клумба. В её центре большой шар - уменьшенная копия того шара, который находился метрах в 150 сбоку от штаба. Как я узнал позднее в шаре- оригинале находится антенна, для связи с космонавтами. Но к моменту моей службы она уже не работала.
Итак, в  здании №401 располагается штаб, узел связи, санчасть, офицерский буфет, клуб и много вспомогательных комнат и помещений.
На первом этаже офицерский буфет, несколько комнат финчасти, оружейная комната с решётчатой дверью, импровизированная под продсклад (к моменту моей службы оружейка находилась в казарме, где дежурил дежурный по части). Дальше телефонный коммутатор, КРОСС–  коммутационная станция и К-60 - полупроводниковая станция уплотнения каналов связи и передачи информации,  она в один канал связи уплотняла 60 каналов информации. Впрочем, это уже комнаты узла связи.
 Левое крыло: мастерская с отдельным входом со двора и станция уплотнения телеметрической информации ВЛ-1033, со стороны буфета по коридору дверь закрыта.
 Правое крыло занимает учебный корпус, предназначение которого, как объяснил мне капитан Цветков, для показухи, для комиссий. Там есть классы боевой, медицинской и другой подготовки. Это крыло в коридоре отделяет решётка с дверью на замке. Однако есть и прогал в решётке, через который мы потом не раз будем пролазить, да и не только мы.
 В это крыло  отдельный вход. Там санчасть и аккумуляторная. Первая понятно для чего, я уже там лежал. А вторая служит для бесперебойного питания важных приборов на узле связи. В этом помещении на полках множество однообразных стеклянных сосудов, наполненных электролитом. Я один раз был в этом помещении, когда лежал в санчасти и немного осмотрелся. К этому времени аккумуляторы уже никто не обслуживал. Всё это оставалось памяткой от прошлого советского периода.
 Перебираемся на второй этаж. Правое крыло полностью занимал узел связи и «Кипарис». Это станция СЕВ (система единого времени). Только здесь дежурили офицеры во время сеансов связи.
 Центральное крыло занимал штаб, здесь же КП - мой боевой пост№1, кабинеты всех военачальников, строевая часть, секретная и.т.д.
Левое крыло второго этажа занимает клуб и информационное отделение, где находятся телеметрическая станция УРТС-2 и аппаратура засекречивания информации.
18.11.1993 В 13:54:59 с космодрома Байконур, стартовый комплекс №81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон 8К82К" с разгонным блоком "ДМ2", которая вывела на околоземную орбиту российский спутник "Горизонт-29" / "Rimsat-1" (22907 / 1993 072А). КА типа "Горизонт", сер. №41 выведен на орбиту
 Как я уже писал, мне сказали, что на узле связи служит мой земляк - Лёха Лагодин, моего призыва солдат. Но на лицо я его не мог вспомнить.
 И вот на уборке газона во дворе штаба я встретился со всем узлом связи. «Всем» сказано, преувеличено, только с солдатами моего призыва. А их было трое: Славка Редкобровый, краснодарский невысокого роста паренёк; высокий и здоровый альбинос Вовка Слешенко, тоже с Краснодара и Лёха Лагодин. Увидев последнего, я вспомнил - мы когда-то вместе ехали в Плесецк, а потом на Байконур. В Плесецке он сильно «тормозил», подводя наш взвод, даже генерал-майор Графинин уделил внимание Лёхиной небритости.
Становилось всё холоднее, котельная работала только на себя. Как я уже говорил, в колодце прорвало трубу. Задвижку закрыли, а с теплотрассы, проложенной по эстакаде, воду не слили. И её прихватило морозом, все трубы лопнули. Командир снял дедов – залётчиков с восстановления бани, а загнал их на дембельский аккорд по отогреванию теплотрассы.
  Ночью на улице поднялась пурга, и на КП в соседней комнате ветром выдавило стекло вместе с рамой, погас свет. В проём за ночь намело много снега. В той комнате, в которой я дежурил, тоже было очень холодно. За ночь не раз от ветра срабатывала сигнализация на окнах офицерского буфета. Пульт пожарной и сигнализации взлома окон и дверей помещений штаба находился на подоконнике КП. В случае срабатывания, какого либо датчика,  на пульте начинало пищать, и загорался светодиод. В мои обязанности тоже входило идти и определять причины срабатывания датчика.
А утром на разводе командир части - полковник Мухамбеткалиев объявил, что командный пункт на время непогоды переноситься на ПУС узла связи, а меня переводят в это отделение, и потом обучат работать на коммутаторе. Вот так я попал в связисты, что было предначертано ещё на приписной комиссии в 16 лет.
ПУСом (пульт узла связи) оказалась большая комната на втором этаже в конце коридора узла связи. Всё помещение было заставлено пультами, на каждом множество кнопок, телефонный диск, микрофон и телеыфонная трубка. Посередине стоял стол с тремя телефонами, метрах в трёх от него кровать- полуторка, возле окна ламповый цветной телевизор с севшим кинескопом. Тут постоянно был на смене дежурный по связям, контрактник или прапорщик. Ночевали они тут же на кровати, то есть рядом с телефонами и ПГС. Значит, необходимости в моём ночном дежурстве не было. Но командир о снятии меня с дежурства ничего не сказал, поэтому я продолжил дежурство теперь уже на ПУСе. Телефоны на КРОССЕ с командного пункта были переключены сюда.
 Днём я сходил в казарму и забрал в каптёрке второго отдела своё обмундирование и отнёс в каптёрку узла связи. Каптёркой заведовал единственный в этом отделе дед – Тимоха Кайржанов.
Начальник узла связи - капитан Павлючук, здоровый мужик, с низким голосом и грозным выражением лица огорчил меня, что теперь мне придётся утром ходить на общие разводы в 9 часов, а потом ещё на развод узла связи. И только после этого отдыхать в не отапливаемой комнате отдыха узла связи, в конце коридора.
Появились слухи, что в других частях дембелей уже начали увольнять. А нашим дедам Муха поставил условие. «Пока не запустите теплотрассу, не уволитесь!».  К ним в помощь из Чимкента приехали два гражданских сварщика, они поселились на «Кипарисе» (станция напротив ПУСа). Я вечером по указанию КДСа подполковника Соенко занёс им  с КП ватные одеяла. Разговорились, они угостили меня салом, хлебом, тушёнкой и попил чай с вареньем. Почему я уделил этому внимание?  Потому что для меня являлось проблемой всю ночь дежурить голодным. А в столовой кормят только для сохранения жизни в теле солдата.
Что я делал ночью? В основном читал книги, которые с собою привозили офицеры. До отбоя читают они, после него до утра я. В этот раз подполковник Соенко (энергичный, невысокого роста мужик с юмором, здоровается всегда со мною за руку, называет меня Абрамыч) читал книгу «Аквариум» Суворова, а ночью взял её в руки я.
Прошло и 20 ноября, никакого молодого пополнения не привезли. К Пашке – фельдшеру приехал отец, сына он возьмёт в увольнение на два дня в Ленинск, а обратно в часть Пашка уже не вернётся. Этой новостью он поделился только с нами – солдатами.
22 ноября. На КП заменили разбитое стекло, и я обратно с дежурными офицерами перешёл на прежнее место. Но наш дед Тимоха пытался заставить меня убираться на узле, но я «отмазался», что мне предстоит много уборки в штабе.
 На КП холодно, из обогревательных приборов – один слабый ТЭН на большое помещение. Ночью сажусь попой на кожух ТЭНа и накрываю его полами шинели. Попе тепло, а из-за рта идёт пар. Чтобы написать письмо надо регулярно своим дыханием отогревать шариковую ручку. Это осень, а что будет зимой?
Появилась проблема ещё одна проблема. Обычно при входе в столовую, мы снимаем верхнюю одежду и ложем её на столик в углу. И пока сегодня ужинали, на наших шинелях срезали с погон буквы «СА», я подозреваю, что на дембельские альбомы. Теперь надо обращаться к Тимохе, чтобы он в каптёрке нашёл новые погоны.
 Один казах требует отдать моё х/б ему, я, конечно, этого не сделаю.
Палец, из-за которого я задержался в госпитале, гнить перестал, ноготь облез.
 23 ноября. На завтраке ко мне подошёл казах из наряда по столовой, и сказал, что я остаюсь после завтрака в наряде, мыть посуду. Иначе вечером он меня кормить не будет. Я ни в какую, и получил за это. На обед КДС отправил меня в 14.00, а часть ушла в столовую в 13.30, и опаздывать было бесполезно, а тем более после утреннего предупреждения. Я пошёл в санчасть к пацанам, которые уже несколько дней не питались.
 На ужин мне повезло, оперативный позвал с собою вперёд части, на КП остался КДС.
24 ноября. Восстановление бани продолжалось, горячей воды по части не было, впрочем, и холодной тоже. Котельная, топившаяся на мазуте, работала только на себя, на подогрев котла. Там в душевой комнате нам устроили баню. Ко мне опять докапывались казахи, им понравились мои варежки. Я поражаюсь, всё, что у меня имеется, всё им нравиться и надо отдать. Конечно, я этого не сделаю.
Начали увольнять наших дедов, первая партия – трое.
Пашка – фельдшер с увольнительной так и не вернулся, отец увёз его в Краснодар. Повезло парню! И никто его не ищет. Но ведь нас русских в части становиться всё меньше, а это плохо.
 Я тоже не сидел, сложа руки. А отправил с оперативным письмо к Басовым с просьбой о помощи в переводе в другую часть, в Ленинск. Я, почему-то верил, что в других частях такой проблемы с казахами нет.
Утром на разводе узла связи Павлючук дал мне задание - после обеда заколотить дверь запасного выхода, закрыть полиэтиленом окно на узле, убраться в комнате отдыха и почистить снег на улице возле входа. Но после обеда старшина Насыров запряг нас – солдат узла связи чистить снег возле автопарка вместе с частью. И чистили только русские, казахи- духи стояли рядом с сержантом и командовали нами. Русские все недружные, каждый сам за себя. Так Павлючук мне такой втык вставил за невыполнение его приказа. И предупредил, что может снять меня со смены и отправить жить в казарму.
Казахстан вводит свою национальную валюту. Я сдал оставшиеся у меня 3000 советских рублей лейтенанту Ильину, он обещал обменять их. Купить хлеб на эти деньги в буфете я не успел, его из-за холода закрыли.
26 ноября. Командир отменил нам узлу связи питание со сменой, теперь в столовую ходим вместе с частью.
 С командировки вернулись четыре навороченных казаха. Один из них по кличке Тайсон после ужина сказал мне, что теперь я буду убирать за ним посуду. Потом другой казах сказал, чтобы я до завтрака нашёл ему курить. Поэтому завтра ожидается тяжёлый день, ведь я плюнул на всех, и ничего ни для кого я принципиально делать не буду. Война так война. А завтра ведь суббота, и никого кроме дежурных офицеров в части не будет. Хоть молись или не молись, но Бог ничем не поможет. Не жизнь вовсе, а существование.
Ночью я разрезал две картошки на дольки и зажарил на плитке, которую оставил офицер на столе КП. Конечно, двумя картошками я не наелся.
 В три часа ночи решил поспать. Постелил бушлат на полу рядом с ТЭНом, а сверху накрылся ватным одеялом с комнаты отдыха. Но не учёл, что на печке нет боковой крышки. Одеяло попало на горячий ТЭН. А я уже спал, и снился мне сон, что меня душат. Просыпаюсь, дышать нечем, на мне горит ватное одеяло, повсюду дым горящей ваты. А тушить чем? Я вылил оставшиеся полстакана чаю. Всё больше воды не было.
 Весь КП был в дыму, я вытащил одеяло и подгоревший бушлат в коридор, и там затушил. Дверь на КП составил открытой, чтобы всё проветрить.
 Утром в комнате отдыха проснулся КДС майор Ахрипюк, начальник автопарка. На его вопрос, я объяснил, что сидел в кресле, укрывшись одеялом, а оно попало на ТЭН и загорелось.
27 ноября. Пошёл на обед, на построение возле казармы. Но я пришёл рано, все ещё были в казарме. Я зашёл внутрь. И вот они казахи, начали докапываться, завели меня в туалет и начали пинать по ногам, заставлять убираться в туалете. Я один, а их трое. Но я не растерялся, схватил палку, стоявшую в углу и тазик, и кинулся на казахов, я же с ПСО, типа псих.
В это время в туалет заглянул старшина Насыров, он разогнал казахов, а мне сказал:
-Ещё раз схватишь палку – убью!
Построились на обед и строем в столовую. Эти же казахи сзади меня идут и пинают меня по ногам. Все ноги испинали, теперь болят.
Поговорил с Лёхой и Вовкой с узла. Рапорта что ли писать о переводе в другую часть? Славка предложил носить с собой в столовую нож. Он и себя имел в виду тоже, к нему бывает тоже казахи прикапываются. Но меньше, потому что на узле связи среди нас – четырёх духов, он самый приближённый к нашему деду Тимохе.
На продскладе на краже тушёнки поймали казаха с хоздвора Казмиева. Его на выходные поместили на КП.
- В понедельник приедет командир, разберётся!- сказал майор Ахрипюк оперативному высокому и молчаливому лейтенанту Кузьмину. И теперь вонючий казах сидит на КП рядом. Хоть я тоже редко моюсь, но вряд ли от меня так воняет, как от него - навозом. Но у него есть оправдание, ведь он живёт  и работает на хоздворе.
 Ночью, когда офицеры ушли, я старался не оставлять Казмиева одного, без присмотра. Но как быть, если иногда возникает желание сходить по нужде. А туалет находиться на узле связи, почти в конце коридора. То есть минут пять я отсутствовал. Пришёл, глянул, Казмиев вроде так же сидит. Но утром выяснилось, что у оперативного пропал бутерброд. Кузьмин, конечно, начал обвинять меня в воровстве. Я сказал, что не брал, но лейтенант так недоверчиво и подозрительно на меня посмотрел. А у меня никаких доводов в мою пользу не было.
Пробовал позвонить в ПСО, хотел поговорить с Женькой- санитаром. Но на коммутаторе госпиталя ответили, что там нет телефона.
В первой пустующей казарме поселились два сержанта с «Веги», моего же призыва. Казарма подготовлена для принятия карантина нового призыва. Я слышал от офицеров, что карантин ожидался с Семипалатинска. А ведь это же казахи.
После ужина мы с Вовкой Слешенко решили не идти вместе с частью через баню, чтобы нас не припахали деды, а идти вдвоём вокруг столовой, через продсклады. И там возле складов нарвались на прапорщика, дежурного по автопарку. Он нас отпустил, но предупредил, что в случае пропажи в столовой или на складах под подозрением будем мы.
И ночью на продскладе, как назло кто-то украл два ящика тушёнки. И теперь думают на нас.
Оговорюсь, как-то уже ближе к дембелю Вовка рассказал мне, что это он с сержантами из первой казармы украл тушёнку. Я был поражён услышанным, ведь мы уже и так были подозреваемыми, не могли они в другую ночь сделать это дело.
29 ноября. На завтраке до меня докопался Стухин - дух из котельщиков, убирать за ним посуду. Я опять не слал этого делать, воевать, так до конца.
 Завтра увольняют семь дедов, и казахи уже предупреждают, что они за нас возьмутся конкретно.
 После ужина деды сказали мне идти в баню работать. Но я не пошёл, ведь на КП меня ждал КДС, ему тоже надо было идти ужинать. Сегодня им был майор Ахметов. Вообще он был неординарным человеком - невысокого роста, по национальности, по всей видимости, еврей. Меня называл по имени, отношение к казахам как-то выразил словами: «Была б моя воля - всех бы извёл!» На вид женственное лицо, создавалось впечатление, что его брови и ресницы накрашены, голос точно женский. Я первое время, услышав его по телефону, думал, что звонит женщина. Как-то я слышал в разговоре молодых оперативных, что они называли его «голубым».
Вечером КДС позвал меня к себе в кабинет строевой части попить чаю с сахаром, и даже налил немного спирта, «для согрева». Но никаких намёков на голубую тему от него не было. Нормальный мужик.
 Ночью я повторно написал письмо Басовым. Посмотрев в адресной книге военнослужащих, проживающих в Ленинске, увидел, что письмо можно передать через майора Пухало. Он живёт как раз в их доме – 7 микрорайон, дом 14. Утром, встретил его в штабе, я и передал письмо.
30 ноября. Сегодня во сне увидел мать и отца, будто я дома, всё было так хорошо. Но это был только сон. Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь. И так было горько опускаться с небес в этот злой мир.
Мы втроём - Лёха Лагодин, Вовка Слешенко и я сходили к майору Вертоголову, по старому замполиту, по новому ЗРЛС (заместитель командира по работе с личным составом), и поговорили с ним насчёт раппорта о переводе в другую часть. Старались говорить аккуратно, чтобы не на кого не настучать. Но майор  «обрезал», что никакого перевода не будет, потому что в части некомплект личного состава. А чтобы мы стали дружнее с казахами, будем впредь вместе с ними заниматься работами и строевой. Вот это мы добились! Вовка после этого разговора собрался «вставать на лыжи».
 На ужине казах из наряда позвал меня к себе. Я понял, что ничего хорошего от него не ожидается.
- Мне некогда!- Игнорировал я его и вышел из столовой. Но он догнал меня, и объяснил, что теперь он будет подзывать меня, а я должен сразу к нему подходить.
- Помечтай!- ответил я и пошёл в штаб. Я давно уже понял, что стоит дать слабину – всё покатиться вниз, будешь как лежачие в санчасти Травкин и Тмир.
Вовкиных друзей – сержантов с «Веги» отправили обратно в свою часть, значит, карантина не будет.
Оперативный капитан Манапов на ночь оставил мне радио, две сигареты «Дюбека» и книжку К. Дойля фантастику.

[Satern]

Раньше клуб был в здании "Связника", тот что на фото сзади 401 здания. А в офицерской столовке делали картошку "по байконруски", Мелкую картошку отваривали в мундире, а потом чистили и обжаривали!!! Очень вкусно и только на байке

[parahod]

Ну вот откуда у Абрама столько  сил? И главно пишет так скромно и рачительно.

[Абрам]

parahod Написал(а):
-------------------------------------------------------
> Ну вот откуда у Абрама столько  сил? И главно
> пишет так скромно и рачительно.
Силы есть, а времени стало не хватать. Лето, огород, две работы,учёба, экзамены, семья и.т.д.

[Sanek]

-------------------------------------------------------
> parahod Написал(а):
> --------------------------------------------------
> -----
> > Ну вот откуда у Абрама столько  сил? И главно
> > пишет так скромно и рачительно.
> Силы есть, а времени стало не хватать. Лето,
> огород, две работы,учёба, экзамены, семья и.т.д.

 
Слава богу. А то Абрам быстрее пишет, чем я читаю.( причины те же).B)

[zu70]

Напротив Кипариса находился ОГМТС, а ПУС находился напротив ЗАС-телеграфа. Это было в 90 году. Когда все изменили?

[Satern]

ZU70 тоже с Сатурна ? Напротив ЗАС была телефонная станция, и на ней телефонистка.

[Май 5]

Абрам Написал(а):
-------------------------------------------------------
> parahod Написал(а):
> --------------------------------------------------
> -----
> > Ну вот откуда у Абрама столько  сил? И главно
> > пишет так скромно и рачительно.
> Силы есть, а времени стало не хватать. Лето,
> огород, две работы,учёба, экзамены, семья и.т.д.


На кого учимся?

[Абрам]

Май 5 Написал: > На кого учимся?

Уже сдал вчера экзамен на курсах ИТР на должность И.О. подземного электромеханика.

[pitaks]

Абрам ты в шахтеры собрался?

[Абрам]

Я же и работаю на шахте электриком уже 16 лет.
Моя музыка на RealMusic.ru

[Абрам]

4 глава: Декабрь.

2 декабря.  Мы по-прежнему убираем снег во дворе штаба. Я говорю уже «мы» - духи узла связи. Мы ежедневно общаемся, вместе ходим в столовую, вместе гребём снег, относимся к одному отделу. Мы – это уже хорошо! Но я бы не сказал, что друзья. Я по-прежнему один. Лёха Лагодин в основном с Вовкой дежурят на коммутаторе. Славик Редкобровый дежурит на ЗАС – телеграфе и ЗАС – телефоне. Это засекреченная связь, хотя техника уже старая, но всё равно ещё используется. Как я понял техника шифрует отправляемый сигнал или текст. И наоборот дешифрует приходящий зашифрованный сигнал. Там строго ограниченный допуск лиц, даже офицерского состава в помещения, где находятся ЗАС. Как-то у меня на КП зазвонил ЗАС – телефон, в трубке вместо голоса, стояло бульканье расшифрованного сигнала. Я так и не понял, что мне хотели сказать.
 Но снег убирают не всегда все. Славик, как только надо идти на уборку, то у него регламент на ЗАСе, то крутиться возле нашего деда Тимохи на ПУСе. Мы его уже неоднократно предупреждали, что дедушка скоро уволиться, а Славику с нами ещё служить.
Что такое регламент? Славик объяснил, что в определённое время (примерно раз в неделю) необходимо менять на ЗАС - аппаратах ключи-шифры. Ключи берутся в журнале регламента, который привозят с города каждый месяц.
В столовой работают поварихи – контрактницы. Но из-за холода их сегодня не было, а замещает их Каспер – солдат моего призыва, из котельщиков. Каспер – это не фамилия, это кличка, которую ему дали в части. Уж очень его внешность была похожа на героя мультсериала.
 На ужин я пошёл вперёд части. Мне Каспер положил в тарелку маленькую порцию картошки с капустой, хлеба один кусок, масло и сахар не дал совсем. На мой вопрос, он ответил, что приготовлено мало и не хватит на ужин части. Но тут, же следом за мной пришли котельщики. Им Каспер дал и хлеба два куска и масло и хлеб. Издевается… Деды дали ему поддержку и живёт он хорошо.
Вечером, когда я уже сидел один за телефонами, на КП позвонил дедушка:
- Найдёшь мыло и курить, принесёшь всё на котельную!
Конечно, и курить и мыло я не искал.
Поздно вечером началась страшная метель.
3 декабря.  Из дедов в части остались шесть человек – рабочая бригада по восстановлению бани. И утром я получил пи…лей от одного за то, что вчера не нашёл мыло.
  После вчерашней метели намело ужасно много снега, в некоторых местах сугробы доходят до пояса. Мы втроём (без Славика) целый день чистили во дворе штаба. Этим мы будем заниматься и завтра и послезавтра, до понедельника. И вряд ли успеем. Чуть снег покидаешь - уже тело мёрзнет и ноги коченеют. Бульдозером бы – пять минут работы. Откуда, или зачем, если есть солдаты. Поэтому мне придётся не спать днём, а  махать лопатой, и ночью выкраивать время для сна.
Из-за непогоды женщины - контрактницы, не выходят на работу (командир им разрешил), да и из офицеров приезжают только дежурные. С транспортом проблемы, бывает трудно уехать им из части в Ленинск (старенький ПАЗик ломается), и военные идут пешком до мотовоза или города. И это на таком морозе и ветру. По причине непогоды отменили и боевые работы.

Лейтенант Ильин, которому мы сдали старый советские рубли, сказал, что все деньги заморожены в сберкассе. И зарплату в российских рублях, а это 3420 рублей мы получим только в январе.
Что касается офицерского буфета, то он работал всего один раз, и обед там уже стоил 4 теньге, в переводе примерно 1200 российских рублей. А в солдатской столовой нас кормят всё той же капустой и картошкой, иногда смешанно - и первое, и второе.
 В журнале КДС ведётся учёт СОЧ (самовольно оставивших часть). Я посмотрел, Пашку – фельдшера, не вернувшегося из увольнительной, и до сих пор значившегося в списке СОЧ, перенесли в список отпускников. Надеюсь, что всё у него будет нормально, переведётся служить в другую часть, в России. А я свой шанс в увольнении упустил.
4 декабря. Казахи обнаглели: сплю после обеда в комнате отдыха, один из них будит меня:
- Дай курить!
Этим вопросом меня замучили, в день по пять, семь раз спрашивают, одному дай, другому. Будто я табачная фабрика. А они говорят:
- Иди, спроси у офицера.
- Иди, - говорю: и сам спроси.
 Ещё одного казаха заловили на краже в столовой, он хотел унести десять буханок хлеба, масло, сахар. Теперь его до распоряжения командира, до понедельника поместили на КП ко мне.
 Вечером я заметил, что оперативный капитан Москалик читает книжку про ученья Кришны. Интересный человек этот капитан. Рыжеват, молодой, на щёках рыжий  пушок, молчалив, не курит. Свои должностные обязанности выполняет, со мной здоровается за руку.
Мне просто стало интересно, что же наш российский капитан нашёл в этой книжке. Я рассказал ему про двоюродного брата, который тоже увлекался Кришной, и всё воровал дома, что я слышал, в ученьях есть такие проповеди, если родители встанут на пути к Кришне, то их можно убить. Капитан возразил, что ученье Кришны не отвергает другие религии, и убивать своих родителей не проповедует. Ученики Кришны – вегетарианцы, хотя он заметил, что в нашем суровом климате не проживёшь на одной растительной пище.
 А я ночью читал сборник газетных статей в «Наше слово на Окинавском совете» В. Гусева. Мне попались в тексте такие строчки: «каждый свой день должен проходить как последний, взахлёб, глотая жизненные соки знаний и чувств». А ведь это можно применить и ко мне – каждый день нужно жить, как будто он последний. Урывать из этого дня всё самое лучшее. Быть оптимистом? Да, голодный и униженный дух оптимистом быть не может. Но я стараюсь урвать у каждого дня всё, что только можно. Появилась время поспать – сплю, лишний кусок хлеба – беру. Не возьму я, возьмёт другой.
5 декабря. На КП днём, когда я был один, заявился котельщик Витя Колещук (я уже упоминал про него, когда он проявил себя в карантине на Сатурне, «стуча» в открытую сержантам на нас, оренбургских). Этот курчавый брюнет, с глазами навыкате начал на меня нагло «наезжать». Но я не терял своё достоинство. Короче мы немного подрались.
Мне пацаны рассказали, что раньше этот ростовчанин служил на моём месте, на КП. И до такой степени обнаглел, что к офицерам начал относиться панибратски, разговаривать на «ты», и его сняли с дежурства. А тут как раз меня перевели в часть, с неоконченным среднетехническим образованием, с гражданской профессией – оператор ЭВМ. Вот меня и поставили дежурить на КП.
 Вечером до меня первый раз дозвонились родители. Но рядом сидел КДС, поэтому я с ними не откровенничал.
6 декабря. Прошедшей ночью случилось ЧП. Лёха Лагодин пытался порезать себе вены и повеситься. Утром его увезли в госпиталь, в ПСО. Или он наслушался моих рассказов об обитателях психушки и решил закосить; или у него на самом деле голова поехала. Как я упоминал ранее, он был какой-то «тормознутый». Но я был уверен в первом варианте. Хотя Вовка уверяет, что он снимал того с петли и всё было правдоподобно. Ну и Бог с ним! Недельки две поваляется в госпитале. Ну а нас – русских стало ещё на одного меньше.
 Оперативный – капитан Кучеренко угостил чаем с кусочком домашнего хлеба и сообщил мне новость, что 12 декабря уезжают два офицера в командировку на 10 дней в Краснодарский край за молодым пополнением. Значит, ожидать их следует к концу декабря.
7 декабря. Сегодня на дембель ушли оставшиеся в части деды, с ними и наш дед Тимоха. Перед отправкой, командир снял с них всё новое обмундирование, и заставил искать своё.
Славку Редкобрового назначили старшиной узла связи. Он сразу заявил, что теперь он на узле убираться не будет, а будет только следить за порядком и командовать нами.  Я с его слов буду обязан убираться и на узле связи, на что я возразил, что на мне ещё весь штаб.
К Разумову, нормальному пацану  приехала мать, она договорилась с командиром, что её сына отпускают в увольнение в Ленинск. Он нам по секрету сказал, что обратно в часть не вернётся. А это значит, что нас русских станет ещё меньше.
 Больные, вечно лежащие в санчасти солдаты, пожаловались майору Вертоголову, что каждую ночь к ним приходят казахи и «припахивают» их в столовой чистить картошку и мыть посуду. После их разговора замполит выдал мне замки с ключами, чтобы я вечером, в десять часов закрывал санчасть снаружи, а штаб и узел связи изнутри.
Вечером я, выполняя новую обязанность, перед закрыванием санчасти, зашёл внутрь. Тмир жарил на электроплитке лепёшки из серой муки с хоздвора. Меня угостили парочкой. Вкусно, но мало.
 КП второй вечер из-за холода перенесли в кабинет подполковника Толоконникова, заместителя командира по МТО, у него тут тепло.
8 декабря.  На завтраке в столовой казахи пытались заставить меня вытирать все столы. Подрался из-за этого, но столы не вытирал.
 Сегодня наконец была баня. Быстро вымылись и заменили тонкое нательное бельё.
Днём зашёл в санчасть и попрощался с Разумовым, он уехал с матерью в отпуск. Обратно он и не собирается возвращаться. Меня угостили картошкой, хлебом, колбасой. А через Вовку нам – солдатам узла связи они передали немного колбасы, сало, мясо, хлеба, банку тушёнки и сгущёнки и пачку «Примы». Весь этот пай Славик с Вовкой спрятали в комнате ЗАС-телефона на ночь. Собирались втроём ночью перекусить. Но всё получилось по-другому. Я по жизни о людях думаю лучше, чем они на самом деле.
Вовка со Славиком съели по их словам свою часть мяса, сало, колбасы и хлеба, а мне на КП принесли мою треть. Правда, от мяса мне достались одни кости. Их я выкинул, а остальное съел. После пошёл на узел к Славке. Дверь его станции - телеграфа была открытой, а в комнате никого не было. Я зашёл и в приоткрытой дверце навесного шкафчика я заметил банку сгущёнки. Она была открыта, и в ней осталось примерно половина. Я прикрыл дверцу и сел на стул.
Тут с ЗАС - телеграфа прибежал Славка. Я не стал ему говорить об увиденном, а поинтересовался когда мы будем пить чай со сгущёнкой. Но Славик сказал, что сейчас ему некогда, он занят отправкой телеграмм, а пить будем попозже.
Я ушёл к себе, и через час снова вернулся на телеграф. Но Славка и в этот раз «отмазался», что они с Вовкой решили спрятать банку на Новый год под лестницей возле офицерского буфета.
Ночью я на всякий случай заглянул под лестницу, чтобы убедиться, что сгущёнки там нет. Вот такие у меня «друзья». Я уверен, они потом скажут, что её украли под лестницей.
Славка без причины начал другим наговаривать про меня, что я стучу оперативным офицерам на казахов, Хотя я не стучал, но убедить его в этом я не смог. А Вовка следует за ним, и я постепенно остаюсь один, без друзей.
9 декабря. Вовка на хоздворе делал телефон, и взял муки. Мы отнесли её в санчасть. Тмир и Травкин пекли для себя и для нас лепёшки. Теперь им было не страшно, в 10 вечера я их закрывал на замок снаружи. Ключ, конечно, был у меня, но казахам с казармы я говорил, что я его отдаю КДСу. Мне было жаль пацанов, да и пекли они лепёшки на нас тоже.
 Вечером КДС Ахметов опять угостил меня разведённым спиртом «для согреву». Может он думает, что я как и он еврей? Конечно, он ошибается.
10 декабря.  А сегодня КДС начальник узла связи Павлючук. Он всего капитан, а ведёт себя как генерал. Он должен находиться на дежурстве на КП, но капитан как обычно пьёт водку в своём кабинете на узле и на Командном не показывается.
Пришёл ко мне Славка, дал лампочку и передал, что Павлючук просит меня вкрутить её в коридоре на узле. И ещё выпилить девять квадратов на троих из асбестовой плиты до понедельника. Но у меня возникли сомнения, что Славик спихивает на меня свою работу. Капитан мог сам мне позвонить.
Вечером закрывать санчасть пошли уже с Вовкой, опять поели лепёшек.
А ночью до меня дозвонились родители. Они сказали, что Басов уже два раза подходил насчёт меня и на днях ко мне должен подъехать. Вопрос о моём переводе должен решиться до Нового года. Потом приедут родители, и меня отпустят в увольнение. Басовы 28 декабря поедут в Гай.
Земляк Ромка из госпиталя не пишет домой, его мать через моих родителей просит позвонить ему и сказать об этом.
Я узнал номер госпитального коммутатора, позвонил, но по выходным он не работает. И на нашем городском тоже нет гудков.
Славик с Вовкой выпилили по одному квадрату, а у меня нет времени бегать на узел и пилить плиту.
Чаю на ужине мне не досталось, потому что поварих в столовой не было, и здесь хозяйничали казахи с Каспером, а чай они мне наливать не собирались. Хорошо, что масло с хлебом досталось. Значит и завтра, буду голодным. Хоть бы вопрос о моём переводе быстрее решился. Но, правда, жить можно. Но постоянное унижение, а это не свойственно моим принципам. Я не буду ни на кого стучать, а просто переведусь служить в город и всё.
У Пашки- фельдшера, значившегося тоже на узле связи отпуск уже закончился, но его всё нету. Лейтенант Баринов (зам начальника узла связи) мне сказал, что Пашка в часть не вернётся уже никогда. Я тоже так думаю.
                           5 глава: Теньге.
Вот и Казахстан ввёл свою национальную денежную единицу. Её название - «теньге». Курс определили 500 рублей советскими за одну теньге, а российскими 200 к 1. Но оговорюсь, позднее этот курс снизился до 180, потом 150 и 140.
Этим введением Нурсултан Назарбаев подчеркнул свою независимость от России.
Теньге печаталась в Германии, немцы и разработали защищённость купюры от подделки. Это вкраплённая металлическая полоса, которая видна только на просвет, водяные знаки и другие мелкие детали. Хотя вряд ли руководство республики и немецкие специалисты знали, что охотников- фальшивомонетчиков на это народное достояние найдётся мало. Может это являлется результатом неконвертируемости валюты.
 Перейду к описанию: на лицевой стороне всех банкнот нарисованы лица исторических национальных героев. Обязательная надпись «КАЗАКСТАН YЛТТЫК БАНКI». На оборотной стороне, (возьмём например 1 теньге)


разные чертежные схемы с указанием размеров, что показывает тягу казахов к точным наукам. Рядом герб республики, где во лбу как и прежде звездочка, а по бокам бюсты лошадей с развевающимися гривами. И по всей купюре завитки и цветочки. Мол, вот какая у нас страна, не пески и барханы, а цветущая растительность. Хотя сознаюсь, что не был на юге Казахстана, может там и действительно так.
 А я на месте художника нарисовал бы на главном месте верблюда и кругом песок, и песок, а вдалеке на пригорке сидящий старый казах с домброй. И всё больше ничего не надо. Но это только моё мнение.

Совместно с крупными купюрами в оборот были введены и мелкие тиыны. 1 теньге = 100 тиын.  Выполнены из некачественной бумаги. Достоинством 1, 2, 5, 10, 20 единиц. Но пользование этими купюрами быстро отпало, как и у нас копейками.



На рынке всё покупается и продаётся только за рубли. В магазинах же за теньге. Вот такая несуразица в плане экономике существует в городе Ленинске, центре космодрома.
1991—1993 годы — кризисный период космодрома после распада СССР. Количество космических запусков резко сократилось, целый ряд офицеров и работников промышленности, в сложившейся обстановке хаоса и неизвестности, предпочли со своими семьями уехать с космодрома на родину (в Россию, на Украину и т. д.) в поисках лучшей жизни. Неясен был и статус космодрома, поскольку он «оказался» на территории суверенного Казахстана, а фактически эксплуатацию Байконура осуществляла Россия. Последней каплей стала передача коммунальных служб города от военного ведомства местным казахстанским властям, у которых не было ни средств, ни персонала для эксплуатации обширного городского хозяйства. Всё это привело к большим бытовым проблемам в суровую морозную и снежную зиму 1993/1994 года: в жилых и служебных зданиях города и космодрома постоянно отключалась подача электроэнергии, а тепло- и водоснабжение работали с огромными перебоями; во многих квартирах города температура воздуха снижалась до нуля градусов.

[Satern]

Вот оно как, работают поварихи , а ведь еще в 91 солдаты срочники. Помню косточку выймешь с котла и еще можно было ее два дня грысть, мяса под киллограмм на ней было. а вечерами картошку жарили.
Ключи на ЗАСе менялись по регламенту раз в день. Про телефон не знаю, а телеграф точно раз в день на каждом аппарате, а аппаратов было 2)))
Ильин- молодой и очень толковый офицер. Отвечающий за ЗАСы. Честный , справедливый и не рвач- поэтому как был при мне, когда пришел в 90-ых, так я понял и в 93-ем лейтенантом и остался. Родом из Украины( по-моему из Сум).
Павлючук, он еще старлеем был , а вел себя как Генерал !! Что говорить когда он капитаном стал !!! Толковый мужик. таких на пальцах сосчитать.
Мда, читаешь и охреневаешь, во блин что после нас то было !!!!

[Май 5]

Абрам Написал(а):
-------------------------------------------------------
> Я же и работаю на шахте электриком уже 16 лет.
> Моя музыка на RealMusic.ru
>

Реклама?

[Абрам]

Нет, там действительно моя музыка и песни!