2 глава: КП Мы успели на утренний развод. После чего, я вслед за капитаном поднялся на командный пункт (КП). Там уже сидели за столом два офицера.
- Садись и учись, как работать!- Цветков был немногословен и, развернувшись, вышел.
- Присаживайся!- незнакомый лейтенант показал на свободный стул за компьютером. Я присел и осмотрелся. Комната небольшая метров 5 на 5. Посередине два сдвинутых торцами стола. На одном пять чёрных коробок громкой связи, на другом пять разных по виду телефонов (два без диска набора).
Справа от столов стояла громоздкая тумба компьютера, рядом подставка с принтером. Передняя стена комнаты состояла из экрана, разделённого на кубы. Правая стена была изготовлена из прозрачного оргстекла. За ним видна погруженная в темноту другая комната.
Там на стене светились зелёным светом электронные часы.
Слева в углу на подставке стоял мощный армейский сейф.
Лейтенант начал вводить меня в курс моей новой работы. Моя должность помощник оперативного дежурного, а он лейтенант - оперативный. Рядом майор- командир дежурных смен (КДС). Работа моя заключается в знании информации и оперативности в действиях. Днём на КП дежурят оперативный или КДС, либо я. А всю ночь только я. Днём мне положено отдыхать в комнате отдыха, ночью стараться не отлучаться с КП. Всегда находиться на связи за телефоном или ПГС (пульт громкой связи). В столовую ходить по очереди с оперативным. На построения, разводы ходить мне не надо, я значусь круглосуточно на смене. Оперативный начал объяснять про громкую связь, наш позывной «Пятый», так как ИП у нас пятый. Про телефоны: крайний слева чёрный без диска - телефон через коммутатор, наш позывной «Наутилус». Следующий с гербом СССР на диске - городской. Номер 3-75-15. Третий по виду такой же, с гербом, телефон внутренней связи по части. Номер 3-12. Следующий массивного вида без диска ЗАС телефон, все разговоры по нему кодируются. Крайний правый ЕС телефон, номер 7-16-00. Впрочем, два последних мне не понадобятся, они редко используются. По телефону обязательно представляться:- Помощник оперативного дежурного рядовой такой- то.
Лейтенант повел меня в небольшую комнату за стеной- экраном. Там на столе стояли два телеграфных аппарата, левый не рабочий. Перед боевыми работами с Центра через линию на правый аппарат присылают целеуказания. Впрочем, я сегодня этому обучусь - через час будет сеанс связи. А распечатки разносятся по станциям.
Мы снова вернулись в большую комнату.
-Вот на столе три журнала. Один приём и сдача дежурства КДС, второй оперативного дежурного, а третий адресная книга, в которой записаны телефоны и адреса всех служащих в части. – Объяснял лейтенант:- Посиди, понаблюдай, так и обучишься.
Я снова присел на стул около компьютера. Так прошёл час, через стекло я посматривал за временем, мне не хотелось остаться без обеда.
- Пятый, пятый! – заработала громкая связь. Лейтенант взял микрофон.
- На связи!- ответил он.
- К сеансу готовы?
- Да!
- Принимайте целеуказания!
Мы с лейтенантом вернулись в маленькую комнату, он включил телеграфный аппарат.
В это время на КП зашёл незнакомый капитан.
- Вернулся?- спросил он меня.
-Да!
- Молодец! Сказать по правде, мы здесь с офицерами разговаривали и решили, что ты в часть не вернёшься. Тебя бы не посадили, а служил бы ты где-нибудь в России. Ну, раз уж ты приехал, хвала твоей совести!- Сказал он и пошёл дальше.
Телеграфный аппарат застрочил. Сбоку выходила бумажная лента с дырочками, одновременно печатались на листе бумаги цифры и буквы, координаты.
- Пятый, на сегодня это всё!- Услышали мы по громкой связи.
- Теперь всё принятое надо «размножить», то есть сделать несколько копий, потому что станций у нас несколько.- Объяснял мне лейтенант, - эту ленточку с дырочками мы отрываем, а вставляем её в другое окошечко аппарата. Нажимаем на эту кнопку.
Ленточка двинулась, из прежнего окошка появилась её копия, на листочке снова стали печататься буквы и цифры.
- Сейчас отнесёшь одну на «Квант», одну на «Ромашку»!- передал мне лейтенант ленточки и листочки. Я поинтересовался, куда это мне идти?
- «Квант»- станция за казармой, а «Ромашка» за штабом, - он показал на закрытые одеялами окна. Я взял бумаги, надел кепку и вышел в коридор.
За казармой действительно стояло двухэтажное небольшое здание с маленькой параболической антенной на крыше; рядом в тени карагачей беседка и две лавочки.
В поисках входа, я обошёл здание. На первом этаже в небольшом холле все двери закрыты. Я поднялся на второй этаж. За открытой левой дверью за столом сидел молодой и усатый подполковник, смотрящий чёрно-белый телевизор.
Я отдал офицеру ленточку и распечатку и отправился на «Ромашку».
Погода становилась холоднее, но снега ещё не было. На ИП-1 уже перешли на зимнюю форму одежды: шинели, шапки, бушлаты. А на «Сатурне» всё ещё в фуражках и афганках.
Вечером после 10 вечера я остался один на КП, офицеры разошлись по своим станциям, кабинетам, оставив мне свои номера телефонов. Утром в 6 часов я должен был позвонить и разбудить оперативного и КДСа.
Ко мне заглянул Репетов, солдат с которым я познакомился в санчасти.
Мы решили с ним попить чайку. Он принёс заварку, сделал из лезвий кипятильник, а с меня было печенье и конфеты. Серёга поделился со мною новостями. Женьку Горянова из санчасти увезли в госпиталь, оказалось у него не ребро сломано, а подозрения на аппендицит. Ещё пятерых самых блатных казахов-духов отправили на 10 площадку, в город в командировку на 24 дня. Никто не знает зачем.
Письмо от 6-7 ноября 1993г.:
«Здравствуйте дорогие родные! Начинаю писать вам в тот же день, когда вернулся в часть, вечером, сидя на командном пункте.
Объясню, в чём состоит моя работа: сидеть за телефонами ночью, когда оперативный офицер спит. А днём после завтрака до обеда, и после обеда до ужина сплю я. Отвечаю на телефонные звонки. В первый же день офицер оставил меня одного на КП, от этих звонков у меня чуть голова не поехала. Ведь надо знать всю информацию - кто, где, как.
Сейчас ночь с субботы на воскресенье. На КП принесли чёрно-белый телевизор. Я сижу и смотрю ночной канал. Вчера до отбоя и сегодня приходили пацаны. У них были заказаны переговоры. Ждали долго, поэтому переговоры перенесли на завтра.
Что мне не нравиться в моей работе? То, что спишь мало и ночью сидишь голодным. Но есть и плюс – я сплю здесь всегда , в наряды, на разводы не хожу, с казахами встречаюсь только в столовой.
А мне если заказать переговоры, то можно, хоть всю ночь болтать. И вы (если я буду здесь служить), можете после 10 вечера звонить мне. На телефоне только я.
Насчёт моего перевода в Центр (в город), что решили Басовы я ещё не знаю. Ждите следующего письма, сами пока не пишите».
Письма я отдавал почтальону, дородной женщине лет сорока. А ловить её надо было до развода на узле связи. После этого она становилась неуловимой.
Всю ночь я проводил в кресле, в шинели и шапке, а всё равно было холодно. Котельную запустили, но казахи проглядели уровень пара в системе, и в колодцах разморозило задвижки. К тому же лопнула именно та задвижка у железной дороги, на повороте дороги на Сатурн, которая перекрывала подачу воды в часть. Нужно было её закрыть, но колодец быстро заполнился водой. Закрыть с первого раза не удалось. Пришлось на морозе (всё-таки 12 ноября уже и снег выпал) нырять в холодную воду Серёге Cтухину. Когда вынырнул, ему прапор с котельного поднёс стакан спирта разведённого с водой, потом его закутали в одеяло и отправили в часть на командирском УАЗике. Вторым нырял Каспер, он нырял два раза и сумел всё-таки со второго раза закрыть задвижку. Ему тоже налили полтора стакана спирта. Выпив, он отрубился, и его тоже отвезли на машине в часть. Не знаю, помогло ли это. Но в госпиталь с простудой никто из них не попал.
Везде холодно и в штабе и в казарме. Вода в часть не поступает уже третьи сутки, ни попить, ни в туалет сходить, ни побриться.
По списку в части 64 солдата. Я прибыл в эту часть как новенький. И ничего с этим не поделаешь. Казахи всегда действуют наглою толпой, а русские недружные, каждый беспокоиться только о себе и никто за тебя не встанет. С казахами и дедами вижусь только по пути в столовую и обратно. Но и этого конечно хватает. «Дай курить, спичек» и.т.д. Ведь я всегда дежурю с офицерами.
Ходят слухи, что 20 ноября в карантин привезут 150 человек молодых с России. Это радует, хоть поменьше казахов. Но есть и печальная новость - недавно сгорела баня, теперь не знаю, как будем мыться.
