Трагедия 24 октября 1960 года на 41-й площадке Байконура

[petrov1]

Трагедия 24 октября 1960 года на 41-й площадке Байконура
26 сентября 1960 года на станцию Тюра-Там  прибыл груз с первой боевой межконтинентальной ракетой Р-16 (8к64). Космодром Байконур находится в Казахстане, на востоке от Аральского моря (63° восточной долготы и 46° северной широты) Жилая зона космодрома - это современный город Байконур, расположенный на правом берегу реки Сыр-Дарья.  К городу непосредственно примыкает посёлок Тюратам и одноимённая железнодорожная станция .
http://petrov1.mylivepage.ru/image/1211/7900_b-5.jpg
http://petrov1.mylivepage.ru/image/1211/7980_42.jpg
 Для ее испытания отвели южное крыло полигона, так называемые «сороковые площадки». К этому моменту были завершены строительные работы и введены в эксплуатацию: монтажно-испытательный корпус на площадке 42, стартовая позиция (площадка 41)
http://petrov1.mylivepage.ru/image/1211/7914_image003.jpg
и жилой городок (площадка 43).
При подготовке к первому пуску на полигоне Байконур 24 октября 1960 года из-за прохождения преждевременной команды от токораспределителя произошел запуск двигательной установки второй ступени, что привело к взрыву.
http://petrov1.mylivepage.ru/file/index
Р-16.avi (Скачать файл)
 В результате погибли находившиеся на стартовой позиции большая часть боевого расчета, председатель государственной комиссии главком РВСН М.И. Неделин и ряд конструкторов и руководящих работников от министерств. Катастрофа, произошедшая 40 лет назад, стала тяжелейшим ударом для всех разработчиков, смежников, испытателей ракеты Р-16. Преодолев шок первых дней после катастрофы, КБ Янгеля сделало все, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. В Харькове прошло техническое совещание, на котором были определены объемы и сроки доработки систем управления, ее новым главным конструктором стал Владимир Сергеев.  Второй пуск Р-16 состоялся 2 февраля 1961 года. Несмотря на то, что ракета упала на трассе полета из-за потери устойчивости, разработчики убедились в жизнеспособности принятой схемы. Напряженная работа позволила закончить летные испытания ракеты, запускаемой с наземной пусковой установки, к концу 1961 года. 1 ноября три первых ракетных полка в г. Нижний Тагил и п. Юрья были подготовлены к заступлению на боевое дежурство. Начиная с мая 1960 года, проводились опытно-конструкторские работы, связанные с реализацией пуска модифицированной ракеты Р-16У из шахтной пусковой установки. В январе 1962 года на полигоне Байконур был проведен первый пуск ракеты из ШПУ. 5 февраля 1963 года началась постановка на боевое дежурство первого ракетного полка (г. Нижний Тагил), вооруженного БРК с этими МБР, а 15 июля этого же года этот комплекс был принят на вооружение РВСН. Р-16 имела защищенную автономную инерциальную систему управления. Она включала автоматы угловой стабилизации, стабилизации центра масс, систему регулирования кажущейся скорости, систему одновременного опорожнения баков, автомат управления дальностью. В качестве чувствительного элемента СУ впервые на советских межконтинентальных ракетах была применена гиростабилизированная платформа на шарикоподшипниковом подвесе. Приборы системы управления располагались в приборных отсеках на первой и второй ступенях. КВО при стрельбе на максимальную дальность 12000 км составило около 2700 м. При подготовке к старту ракета устанавливалась на пусковое устройство так, чтобы плоскость стабилизации находилась в плоскости стрельбы. МБР Р-16 оснащалась отделяемой моноблочной головной частью двух типов, отличавшихся мощностью термоядерного заряда (порядка 3 Мт и 6 Мт).

[Taxpolice]

Каждый день мимо братской ходил от комроты в учебку и обратно. Там еще одна маленькая могила рядом. Говорили, что баллистическая в шахте рванула - расчет там лежит.

[petrov1]

Кандидат технических наук К. ХАЧАТУРЯН.

Со дня той страшной трагедии минуло почти 40 лет. Взрыв на старте первой боевой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 унес жизни Главного маршала артиллерии М. И. Неделина и еще около 100 ракетчиков — техников, инженеров, военных, конструкторов, специалистов самого высокого ранга. Уже после случившегося на заседании правительственной комиссии по расследованию причин катастрофы главный конструктор Р-16 Михаил Кузьмич Янгель сказал, что количество жертв и пострадавших оказалось таким большим потому, что с ракетой мы все были на “ты”, тогда как с такой сложной техникой необходимо обращаться только на “Вы”. В разгар холодной войны ракете Р-16 отводилась роль ракетно-ядерного щита СССР, поэтому она создавалась в кратчайшие сроки. Но даже самой суровой государственной необходимостью сегодня вряд ли можно оправдать решение о первом пуске ракеты, когда на стартовой позиции в ней были обнаружены серьезные неполадки.
Один из участников подготовки ракеты к пуску, ведущий конструктор по электроиспытаниям Ким Ефремович Хачатурян рассказывает о событиях, которые развернулись на стартовой площадке 23—26 октября 1960 года, и представляет свою версию причин катастрофы.

ЗАДАЧА НОМЕР ОДИН — СОЗДАНИЕ РАКЕТНО-ЯДЕРНОГО ЩИТА

24 октября 1995 года в программе новостей первого канала российского телевидения был показан короткий репортаж о годовщине гибели маршала М. И. Неделина. Из комментария к этому сюжету страна узнала, что в действительности произошло 24 октября 1960 года: маршал М. И. Неделин погиб на стартовой площадке космодрома Байконур при подготовке к пуску первой боевой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16.

Произошедшая катастрофа тщательно скрывалась. Информационные агентства Советского Союза хранили молчание, а все центральные газеты 26 октября 1960 года опубликовали сообщение о том, что кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета Союза ССР, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны, Главный маршал артиллерии и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения, один из виднейших военных деятелей, прославленный герой Великой Отечественной войны Митрофан Иванович Неделин погиб при исполнении служебных обязанностей, в результате авиационной катастрофы.

Версия об авиационной катастрофе и истинная информация о происшедшем существовали в СССР независимо друг от друга десятки лет: одна — для народа, другая — для узкого круга посвященных. Это, очевидно, делалось для того, чтобы ни советские люди, ни весь мир не сомневались в ракетно-ядерной мощи Советского Союза.

На самом деле имевшиеся у нас на вооружении в конце пятидесятых годов ракеты Р-5, Р-12 и Р-7А не могли обеспечить надежную безопасность: территория США была для них недосягаемой. А дислоцированные в Европе на территории Великобритании, Италии и Турции американские ракеты держали под прицелом всю европейскую часть СССР.

Р-5 и Р-12 — это ракеты средней дальности, а межконтинентальная Р-7А конструкции С. П. Королева создавалась для космических целей и как боевая была далека от совершенства. В то время она имела на Байконуре и в Плесецке всего четыре стартовых комплекса. Один из главных недостатков Р-7А — использование в качестве окислителя жидкого кислорода. Заправленную ракету нужно было постоянно подпитывать, поэтому недалеко от пусковой площадки строился завод по производству кислорода, его подвозили к месту старта в цистернах. Это резко снижало боеготовность и скрытность ракеты. Кроме того, из-за ряда конструктивных особенностей форма ее была такова, что постройка защищенных стартов подземного базирования представлялась трудновыполнимой. Тем не менее ракета Р-7А сыграла выдающуюся роль в развитии космических исследований и до сих пор остается единственным носителем для доставки космонавтов на орбиту.

К концу 1950-х годов США поставили на боевое дежурство сорок межконтинентальных баллистических ракет. В противовес американцам нам нужно было в кратчайшие сроки создать и развернуть старты с боевыми межконтинентальными ракетами, которые могли бы с территории СССР поражать стратегические объекты противника. Роль надежного ракетно-ядерного щита Советского Союза отводилась ракете Р-16.

Разработка такого ракетного комплекса в 1957 году была поручена Днепропетровскому ОКБ-586 (позже, в 1966 году, его переименовали в КБ “Южное”), которым руководил Михаил Кузьмич Янгель. К тому времени здесь уже были разработаны две боевые одноступенчатые баллистические ракеты средней дальности Р-12 и Р-14 на высококипящих компонентах топлива. Первую межконтинентальную баллистическую ракету Р-16 (в открытой документации ей присвоили индекс 8К-64, а на Западе она известна как СС-7) коллектив ОКБ спроектировал в рекордно сжатые сроки. Уже в ноябре того же года Главный конструктор подписал эскизный проект.

Идеи, переложенные на язык чертежей, нужно было материализовать в реальные конструкции. Начался трудный этап создания ракеты, в узлы и агрегаты которой было заложено много новых конструкторских решений. В этой работе участвовали конструкторы и производственники многих коллективов. С затратами не считались. Были преодолены все преграды, организовано производство, обеспечены поставки комплектующих, собраны первые изделия.

НАЧАЛО ИСПЫТАНИЙ

В сентябре 1960 года из ворот Южного машиностроительного завода вышел железнодорожный состав с секретным грузом. Он отправился из Днепропетровска на полигон в районе железнодорожной станции Тюра-Там в Казахстане, к тому времени уже известный всему миру как космодром Байконур. В специальных вагонах — первая межконтинентальная двухступенчатая баллистическая ракета — изделие 8К-64 № ЛД1-3Т. 26 сентября состав прибыл на сорок вторую площадку полигона, где размещались Второе испытательное управление и техническая позиция.

Председателем Государственной комиссии по испытаниям был назначен Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, техническим руководителем испытаний стал Главный конструктор комплекса Михаил Кузьмич Янгель. Испытания ракеты в монтажно-испытательном комплексе (МИКе) начались в конце сентября и продолжались до 20 октября 1960 года. Они шли трудно, с длительными задержками. Приходилось выяснять причины отклонений параметров приборов и систем от требований технической документации, дорабатывать и заменять отказавшие приборы. После этих операций по инструкции полагалось вновь повторять комплексные испытания, поэтому их проводили многократно, и столько же раз приходилось просматривать и анализировать километры бумажных лент с результатами телеметрических измерений. Испытатели работали днем и ночью, как говорится, в режиме ненормированного рабочего времени. С утра до позднего вечера военные и специалисты из НИИ и ОКБ проводили испытания, а ночью под контролем военпредов выполняли необходимые доработки заводчане. Руководил испытаниями инженер-подполковник А. С. Матренин.

Перед началом электроиспытаний от главных распределителей системы управления были отстыкованы все штепсельные разъемы, через которые проходили цепи на пиропатроны. Чтобы не вырабатывать ресурс высокоточных гироприборов, испытания проводили с технологической гироплатформой. Ее установили рядом с ракетой на специальный стол, который мог вращаться в трех плоскостях. Платформу подключали к бортовой кабельной сети с помощью кабелей-удлинителей. После окончания испытаний штепсельные разъемы вновь подключали к главным распределителям и с помощью специального пульта проверяли целостность цепей всех пиропатронов ракеты.

В лаборатории гироприборов в это же время испытывали гиростабилизированную платформу. После завершения испытаний платформу устанавливали на борт ракеты и подключали к бортовой сети. Вслед за этим шли заключительные операции: перегрузка первой и второй ступеней на грунтовую тележку, их стыковка и подготовка ракеты к транспортировке.

К концу дня 20 октября все испытания первой летной ракеты Р-16 были завершены. За их ходом с пристальным вниманием следило высшее руководство страны. (Аппарат правительственной связи постоянно давал о себе знать — на полигон звонили Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев.) Москва проявляла нетерпение. Для поддержания ракетно-ядерного паритета боевая межконтинентальная баллистическая ракета была нужна Советскому Союзу как воздух. Кроме всего прочего приближался праздник Октябрьской революции, а к традиционным датам в те времена стремились приурочивать важные достижения. Запуск межконтинентальной баллистической ракеты мог стать большим политическим событием на международной арене.

ПОДГОТОВКА ПЕРВОЙ РАКЕТЫ К ПУСКУ

Рано утром 21 октября ракету с состыкованными ступенями вывезли из МИКа и доставили на стартовую позицию — 41-ю площадку, расположенную в нескольких километрах от МИКа.

Надо заметить, что ракетный комплекс Р-16 разрабатывался как универсальный: со стационарным наземным незащищенным стартом, с подвижным стартом (мобильный комплекс) и защищенный комплекс с шахтными пусковыми установками.

Для пуска первой летной ракеты был создан экспериментальный стационарный наземный старт. Мобильный комплекс сняли с разработки как неперспективный, а стартовые комплексы в первом и третьем вариантах позже были развернуты в нескольких регионах Советского Союза.

Стартовая позиция представляла собой бетонированную площадку с пусковым столом в центре. Вокруг стола была закрытая сверху металлическими решетками канава-приямок для сбора компонентов топлива, которые могли пролиться в процессе заправки ракеты. Из канавы топливо отводилось по трубопроводу в специальный приемный бак в подземном помещении. Рядом со стартовым столом в специальном автобусе размещался передвижной командный пункт для руководителя работ по подготовке ракеты к пуску. Испытатели назвали его “банкобусом”.

В восьми—десяти метрах от площадки находился наклонный спуск в подземное помещение под стартовым столом, где были установлены дизель-генераторы на случай отключения сети электропитания, весы для взвешивания ракеты, различные коммуникации и аппаратура. Метрах в ста от старта стоял одноэтажный служебный корпус, в нем размещались стартовые подразделения воинской части, кабинеты главных конструкторов и конференц-зал. Между служебным корпусом и стартовой площадкой располагался подземный бункер. Это был командный пункт, откуда шли все команды по управлению пуском ракеты. Территорию старта окружал широкий ров, а за ним шло ограждение из колючей проволоки.

Пусковой стол, воспринимавший огромный вес заправленной ракеты, представлял собой массивное кольцо с четырьмя регулируемыми опорами, на которые устанавливались кронштейны ракеты. Кольцо опиралось на четыре колонны, заделанные в мощную плиту, лежащую на бетонном фундаменте. В центре стола располагался конусообразный отражатель для отвода выхлопных газов из камер сгорания двигателя. Стол с ракетой мог поворачиваться вокруг вертикальной оси, эту операцию выполняли при наведении Р-16 в плоскость стрельбы.

Тележку с ракетой подкатывали к пусковому столу и прикрепляли к специальным упорам, вмонтированным в бетонированную площадку. С противоположной стороны к столу подводили установщик и с помощью механизма подъема и тросов ракету устанавливали в вертикальное положение.

Подъем ракеты представлял собой впечатляющее зрелище: тридцатиметровая громадина вместе с пристыкованной к ней на стартовой площадке головной частью и транспортировочной тележкой медленно разворачивалась и поднималась в вертикальное положение, затем зависала в воздухе над пусковым столом и опускалась на его опоры, а выполнившую свою роль тележку убирали со старта. Чтобы ракета не могла опрокинуться при сильных порывах ветра, ее крепили к столу специальными стяжками.

Стартовый комплекс лучше всего смотрелся в лучах заходящего солнца. Среди безжизненного, унылого песка с низкорослым карагачем, ползучими кустами верблюжьей колючки и “воздушными шарами” перекати-поле на пусковом столе, как на постаменте, возвышалась устремленная в темнеющее небо белоснежная ракета. Заметная разница в диаметрах отсеков первой и второй ступеней, соединенных коническим переходником, придавала ей особую красоту. Слегка притупленная головная часть и обтекатели на хвостовом отсеке с рулевыми камерами под ними гармонично вписывались в общий контур и делали конструкцию еще более совершенной.

Вблизи особенно чувствовалась затаенная сила стосорокатонной ракеты. Глядя на нее, маршал М. И. Неделин, не скрывая своего восхищения, не раз восклицал: “Красавица! Хороша и совершенна!”

СОБЫТИЯ 23 ОКТЯБРЯ

С момента установки ракеты на стартовый стол начался отсчет времени предстартовой подготовки. С 21 по 23 октября проводились предусмотренные технической документацией проверки и предполетные операции. 23 октября ракету заправили компонентами топлива и сжатыми газами. Начался заключительный этап подготовки к пуску, который был назначен на 19 часов местного времени того же дня.

Весь день прошел без существенных замечаний. К вечеру подготовка ракеты к старту вступила в решающую стадию. Первый тревожный сигнал поступил в 18 часов 30 минут. Непредвиденная ситуация возникла во время очередной операции, связанной с прорывом пиромембран в магистралях окислителя и горючего первой ступени.

В то время система подрыва пиромембран была еще не до конца отработана и находилась на стадии внедрения. Она имела один существенный недостаток: срабатывание пиромембран не удавалось объективно проконтролировать. Связано это было с конструкцией пиропатрона. Встроенный в него воспламенитель в момент прохождения электрического тока сгорал, инициируя взрыв, а сама электрическая цепь при этом разрывалась. Разрыв цепи фиксировался на пульте управления как факт срабатывания. Но в действительности довольно часто сгоревшие продукты пиропатрона замыкали подводящие цепи электрической схемы, тогда проверка давала ложную информацию о несрабатывании пиромембраны.

У испытателей не было аппаратуры, которая могла бы однозначно свидетельствовать о срабатывании пиромембран. Поэтому техническое руководство приняло простое решение: контролировать факт открытия топливных магистралей на слух, по характеру звука гидравлического удара в момент прорыва мембран. Выполнить эту операцию было поручено ведущим инженерам по двигательным установкам К. А. Луарсабову и В. А. Кошкину (на следующий день В. А. Кошкин погиб). Они доложили, что отчетливо слышали срабатывание пиромембран сначала по тракту окислителя, а затем и горючего, но, кроме того, через несколько минут после прорыва мембран они услышали срабатывание еще каких-то пиропатронов.

Это сообщение в “банкобусе” восприняли как гром среди ясного неба. Было принято решение об объявлении часовой задержки пуска. Срочно образовали группу из нескольких двигателистов и военпреда, которой было поручено определить нештатно сработавшие пиропатроны на маршевом двигателе первой ступени. С помощью переносных ламп специалисты стали шаг за шагом осматривать все пироэлементы на двигательной установке и вскоре по закопченной поверхности корпуса определили, что кроме пиромембран сработали еще и пиропатроны отсечных клапанов газогенератора одного из трех блоков двигателя.

Вечером 23 октября прошло экстренное заседание Государственной комиссии, на нем решалась дальнейшая судьба первой ракеты Р-16. В заправленном состоянии она могла стоять всего 24 часа (в дальнейшем этот срок был доведен до 30 суток). Такую гарантию давали разработчики резинотехнических изделий (уплотнений, манжет и прокладок). Дальше под воздействием агрессивных компонентов топлива они могли превратиться в труху, а ракета “потечь по всем швам”.

С другой стороны, если отменить пуск, ракета будет загублена: придется сливать компоненты топлива, перебирать двигатели, проводить нейтрализацию баков и магистралей, заменять все уплотнения. Сливать компоненты топлива было рискованно, поскольку у испытателей на этот счет не было ни опыта, ни отработан ной технической документации. А все остальные операции можно было выполнить только в заводских условиях.

Техническое руководство предложило заменить сработавшие пиропатроны отсечных клапанов прямо на стартовой позиции без слива компонентов топлива. Военные согласились, и Государственная комиссия приняла решение продолжить работу по подготовке ракеты и произвести пуск на следующий день, в понедельник, 24 октября, в 19 часов.

Это решение, на первый взгляд несколько рискованное, на самом деле было технически правильным и в той ситуации наиболее приемлемым: в случае слива топлива на подготовку к пуску второй ракеты, находившейся в МИКе, потребовалось бы в лучшем случае не меньше месяца. А Москва ждала, Москва торопила.

Чтобы продолжить подготовку ракеты к пуску, необходимо было прежде всего выяснить и устранить причину подрыва пиропатронов отсечных клапанов. Анализ электрической схемы показывал, что это могло произойти, если перепутаны провода в главном распределителе системы управления первой ступени — приборе А-120. Его сняли с ракеты, вскрыли и обнаружили, что изоляция проводов одного из жгутов, через которые проходил ток на подрыв пиромембран, была полностью расплавлена и голые провода касались друг друга.

По электрической схеме двигательной установки напряжение поступало на пиропатроны мембран через соответствующие цепи прибора А-120. И пока двигателисты “на слух и запах” устанавливали факт срабатывания пиромембран, сгоревшие продукты пиропатронов замкнули подводящие цепи, произошло короткое замыкание, изоляция проводов расплавилась, и ток пошел по лежащим рядом проводам. В этом и была причина несанкционированного срабатывания пиропатронов.

КАТАСТРОФА 24 ОКТЯБРЯ

В этот напряженный и очень ответственный момент роль лидеров и вдохновителей взяли на себя два талантливых конструктора — заместители М. К. Янгеля Лев Абрамович Берлин и Василий Антонович Концевой. К ним стекалась вся информация, они были в центре событий и принимали решения по всем возникавшим по ходу дела вопросам. Наиболее сложные и принципиальные проблемы выносились на обсуждение Государственной комиссии по испытаниям.

С утра 24 октября специалисты занялись устранением дефектов, обнаруженных накануне. Самой сложной и сравнительно опасной была операция замены сработавших пиропатронов на двигательной установке первой ступени. Ее виртуозно провел молодой слесарь-сборщик с помощью обычного паяльника. После этого обстановка на старте заметно разрядилась.

Примерно по часовой готовности к пуску были прорваны разделительные пиромембраны топливных баков второй ступени. Для надежности решили провести операцию не с пульта прорыва пиромембран, а вручную. поручили ее автору этих заметок.

Перед самым подъемом на площадку обслуживания установщика произошел эпизод, который фактически сохранил мне жизнь. Михаил Кузьмич Янгель остановил меня, подозвал своего заместителя по двигателям И. И. Иванова и сказал: “Послушай его совета”. Иван Иванович рассказал мне, что буквально накануне его вылета на полигон на заводе шла подготовка к огневым стендовым испытаниям двигательной установки второй ступени и на пиростартер каким-то образом случайно подали напряжение. Он, естественно, сработал, турбина пошла вразнос и разворотила чуть ли не весь стенд. Слава Богу, компонентов топлива не было, и обошлось без жертв. В конце разговора Иван Иванович предостерег меня: “Я очень Вам советую при подаче напряжения на подрыв пиромембран отключить штепсельный разъем от пиростартера”.

Мы так и сделали. Вместе с инженером Е. А. Ерофеевым, которому поручили на слух контролировать заполнение пусковых бачков, и начальником бортового расчета старшим лейтенантом В. А. Мануйленко поднялись по лестнице установщика на верхнюю площадку обслуживания, открыли лючок в отсеке между первой и второй ступенями и приступили к выполнению задания. Пришлось изрядно повозиться, поскольку пиростартер располагался в труднодоступном месте, и, чтобы его отстыковать, Мануйленко, извиваясь как уж, влез в лючок, подсвечивая себе фонариком. Наконец разъем был отстыкован, мембраны прорваны и пусковые бачки заполнены — отчетливо прослушивалось “булькание” жидкости, вытеснявшей воздух. Ерофеев крикнул сверху, что по прорыву мембран замечаний нет, и спустился вниз, а Мануйленко вновь пролез в лючок и пристыковал разъем. Нам оставалось только убедиться в надежности его стыковки, установить на борт задействованную ампульную батарею и подключить ее к бортовой кабельной сети.

С помощью специального прибора мы стали прозванивать цепи и обнаружили, что цепь одного взрывателя цела, а другого — в обрыве. Чтобы проверить надежность стыковки разъема, Мануйленко в третий раз пролез к нему и убедился, что разъем состыкован нормально. По шлемофонной связи я доложил В. А. Концевому, что цепь одного из двух взрывателей пиропатрона пиростартера в обрыве.

Мануйленко остался на верхней площадке обслуживания (меньше чем через час он погиб),а мне поступила команда спускаться вниз. Я подошел к М. К. Янгелю. Он стоял в двух-трех метрах от ракеты, с ним были Л. А. Гришин, Л. А. Берлин, В. А. Концевой, Р. М. Григорьянц, В. В. Орлинский, Е. И. Аля-Брудзинский и еще кто-то.

Янгель спросил: “В чем причина обрыва цепи, как ты думаешь?” Я ответил, что цепь оборвана в разъеме и что это могло произойти в процессе его отстыковки и повторной пристыковки, так как доступ к пиростартеру очень неудобен.

— Можно восстановить цепь? — спросил Берлин.

— Можно, — ответил я. — Для этого нужны торцовый ключ, чтобы вскрыть разъем, и паяльник.

— А в каком состоянии сейчас этот разъем?

— Он подключен к пиропатрону пиростартера, который сработает и от одного взрывателя, если, конечно, его цепь под воздействием вибраций в полете не нарушится.

Подумав немного, Михаил Кузьмич сказал:

— Восстанавливать цепь не будем. Задача первого пуска будет выполнена при успешной работе и одной первой ступени.

После этих слов Янгель обернулся ко мне и сказал в несколько несвойственной для него манере:

— А тебе здесь больше делать нечего. Иди в бункер и помоги Матренину.

Я вошел в “банкобус” и по шлемофонной связи сообщил А. С. Матренину о принятом Главным конструктором решении, сказал, что можно начинать набор схемы на пуск и что я иду к нему. Помню, прошел мимо сидевшего в одиночестве маршала М. И. Неделина. В трех—пяти метрах от него стояли начальник полигона К. В. Герчик и другие офицеры. На полпути к бункеру я встретил Г. Ф. Фирсова, рассказал ему о последних событиях на старте, и мы разошлись, он — к пусковому столу, я — в бункер. Там я застал всегда спокойного Матренина возбужденным. Он сказал, что на него сильно “давит” Григорьянц и все торопит. Мы пошли в курилку, и я стал его успокаивать.

И вдруг до нас донесся какой-то сильный беспорядочный грохот, похожий на взрывы. Мы вбежали в пультовую и увидели офицеров Ф. Ларичева, В. Тарана и наших инженеров В. Пустовова и В. Бабийчука (они контролировали ход предстартового набора схемы), совершенно бледных, с обезумевшими глазами. Я бросился к перископу и увидел, как на пусковом столе вся в огне пылает наша ракета. Картина была страшная.

Через какое-то время в бункер вбежали несколько военных в обгоревшей одежде. Мы стали стаскивать с них обугленные лохмотья. Вслед за ними появился заместитель председателя Государственной комиссии по испытаниям генерал А. Г. Мрыкин и тут же приказал стоящему у входа солдату закрыть и задраить входную дверь. Тот стал выполнять приказание генерала, но Матренин велел солдату открыть дверь и впускать в бункер всех, а генералу очень спокойно сказал: “Я являюсь ответственным за бункер, и здесь будут выполняться только мои команды”.

Из Тюра-Тама в Москву была отправлена шифровка:

“В 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска изделия 8К-64, на заключительной операции при подготовке к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек, в том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Главный маршал артиллерии М. И. Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медицинской помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой. М. К. Янгель”.

Реакция из Москвы последовала незамедлительно. В ночь того же дня на Байконур вылетели члены Государственной комиссии по расследованию причин катастрофы. Решение о ее создании было оформлено лишь на следующий день, когда комиссия уже приступила к работе.

В составе партийно-правительственной комиссии были: председатель Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев, первый заместитель министра обороны А. А. Гречко, заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель военно-промышленной комиссии Д. Ф. Устинов, председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике К. Н. Руднев, председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по радиоэлектронике В. Д. Калмыков, заведующий отделом оборонной промышленности ЦК КПСС И. Д. Сербин, начальник Третьего главного управления Комитета государственной безопасности А. М. Гуськов, директор НИИ огневых стендовых испытаний ракет Г. М. Табаков, директор ЦНИИ ракетостроения Г. А. Тюлин.

Позже было установлено, что причиной катастрофы был преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени. Своим факелом он прожег днище и разрушил бак окислителя, а затем и бак горючего первой ступени, что и привело к разрушению всей конструкции ракеты. В результате при работающем двигателе второй ступени произошло соединение и интенсивное взрывообразное возгорание в общей сложности более ста двадцати тонн компонентов топлива. При этом один за другим запускались пороховые двигатели разделения ступеней и взрывались воздушные баллоны системы наддува баков.

Пожар со взрывами превратил стартовую позицию в огнедышащий ад. От центра старта с огромной скоростью разбегались концентрические волны огненного смерча, уничтожая все на своем пути. Взрывное возгорание шло лавинообразно, оно продолжалось не больше минуты и успело распространиться на десятки метров.

Компоненты топлива выплескивались из баков на стоявших вблизи испытателей. Огонь мгновенно пожирал людей. Ядовитые пары вызывали смертельные отравления. Спасаясь, люди пытались убежать подальше от горящей ракеты, но из-за очень высокой температуры одежда на них вспыхивала как огненный факел, и они сгорали, не успев сделать и нескольких шагов. Одни, очутившись уже в безопасной зоне, пытались перелезть через колючую проволоку и запутывались в ней, другие попадали в приямок (с него перед пуском сняли решетки), куда стекало разлившееся топливо, и обжигались скопившейся там кислотой.

После выгорания компонентов топлива пожар продолжался еще несколько часов. Горело все, что могло гореть: агрегаты и сооружения, оборудование и кабельные коммуникации. Расплавились и горели баки ракеты, уцелели лишь рассчитанные на высокие температуры двигатели первой и второй ступеней, изготовленные из специальных жаропрочных сталей.

Только когда масштабы пожара уменьшились, смогли начать работу пожарные и аварийно-спасательная команда. Были эвакуированы погибшие, раненые получили первую помощь.

Наконец и нам поступила команда покинуть бункер. Первыми вынесли пострадавших. Санитарная машина увезла их в госпиталь, а уцелевшие на автобусе поехали на 43-ю площадку. Там перед гостиницей собрались все участники испытаний, к этому времени уже вернувшиеся с наблюдательного пункта. Они смотрели на нас, как на пришельцев “с того света”. А главный конструктор по гироприборам Виктор Иванович Кузнецов сгреб меня в охапку, поднял на вытянутых руках и с возгласом “Живой! Живой!” стал кружить. Оказывается, он, его заместители З. М. Цециор и О. Ю. Райхман, а также первый заместитель М. К. Янгеля В. С. Будник и главный конструктор электросилового оборудования А. М. Гольцман во время аварии находились в помещении под стартовым столом. По шлемофонной связи они слышали последним мой голос с верхней площадки обслуживания и были уверены, что я там остался. Все были до предела возбуждены, у кого была хоть какая-то информация, пытались обменяться ею с остальными. Чтобы подсчитать погибших и пострадавших, ходили со списками по номерам гостиниц и палатам медпункта.

По горячим следам директор Днепропетровского ракетного завода Л. В. Смирнов и В. С. Будник решили восстановить картину случившегося и собрать материал для предстоящего расследования. Они беседовали с каждым из нас, выясняли, кто и какие давал команды, какие и под чьим руководством проводились операции. Все ответы фиксировались на бумаге, и мы их подписывали. Обстановка в гостинице была гнетущая, казалось, что вот-вот приедет “черный ворон”, заберет всех и поминай как звали. Помню такую сцену. По старту мечутся сотрудники спецчасти (одного из звеньев КГБ), пытаясь что-то выяснить по горячим следам. А их руководитель — полковник, угрожая пистолетом, требует от дежурного офицера ответа, где маршал Неделин.

После своеобразной дачи показаний Л. В. Смирнову и В. С. Буднику я с дрожью во всем теле вошел в нашу комнату, где находились уже прошедшие ту же “комиссию” Б. Александров, А. Бондаренко, В. Кукушкин, А. Полысаев и еще несколько уцелевших испытателей. Они вспоминали, где и когда видели в последний раз наших товарищей. Приняв предложенный мне стакан “успокоительного”, я сбил дрожь и присоединился к ним.

Через некоторое время к нам пришел Михаил Кузьмич Янгель, весь какой-то сгорбленный, в цигейковой душегрейке без рукавов. Такого Кузьмича мы никогда не видели.

— Ребята, — сказал он, — только-что звонил Н. С. Хрущев и сказал, что к нам летит комиссия во главе с Л. И. Брежневым. Когда я ему доложил, что Неделина не нашли, а в числе погибших главный конструктор системы управления и его заместитель, заместитель Глушко и два моих заместителя, Хрущев строго спросил: “А где в это время находился технический руководитель испытаний?” По тону и характеру вопроса я понял, что мне оказано недоверие. Очень прошу, пусть один из вас придет ко мне и выразит мнение всех здесь присутствующих. Это для меня очень важно, — и тут же вышел.

Ведущий конструктор ракеты А.Полысаев предложил:

— Товарищи, надо написать.

— Кому и о чем? — спросил кто-то из нас.

— Кому и о чем, я не знаю. Но что надо написать, я знаю точно, — ответил он.

Мы единодушно делегировали Полысаева выразить Михаилу Кузьмичу нашу полную поддержку и дали клятву — приложить все силы, чтобы в память о погибших товарищах довести начатое дело до конца. Клятву эту мы сдержали.

В ту же ночь на полигон прибыли госпитали из Москвы, Ленинграда и Ростова-на-Дону. Четырнадцать человек, которым требовалась пересадка кожи, были эвакуированы в Москву в Центральный военный госпиталь им. Бурденко. Трое из них не выжили.

При пожаре на старте ракеты Р-16 погибли 57 военнослужащих и 17 представителей промышленности. Среди погибших — председатель комиссии по испытаниям Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, начальник Второго управления полигона, руководитель работ инженер-подполковник Р. М. Григорьянц, заместитель начальника полигона полковник А. И. Носов, начальник Первого управления полигона инженер-подполковник Е. И. Осташев, главный конструктор системы управления Б. М. Коноплев, его заместитель И. А. Рубанов, заместители главного конструктора ракеты Л. А. Берлин и В. А. Концевой, заместитель главного конструктора маршевого двигателя Г. Ф. Фирсов.

В списке раненых — 49 человек. Из них четверо не выжили, в том числе заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров по оборонной технике Л. А. Гришин и старший адъютант главкома Ракетных войск полковник Н. М. Салло.

Эти данные взяты из официальных документов, направленных председателю Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневу начальником штаба полигона генерал-майором Г. Е. Ефименко 28 октября 1960 года. Их рассекретели только в октябре 1995 года, спустя 35 лет после катастрофы. В ноябре—декабре 1960 года в госпиталях от ожогов и отравлений скончались еще 11 пострадавших. Таким образом, общее число жертв катастрофы достигло 92 человек.

Подробности для любознательных

КОНСТРУКТИВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАКЕТЫ Р-16

Чтобы понять, что происходило на старте первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 с 18 часов 30 минут 23 октября до 18 часов 45 минут 24 октября 1960 года, нужно знать ее конструктивные особенности, в частности, как функционируют система управления и пневмогидравлическая система. Именно с ними были связаны события, приведшие к роковой развязке.

Автономная система управления ракетой Р-16 была для своего времени прогрессивной. В дальнейшем, с применением бортовой цифровой вычислительной машины, возможности анализа параметров бортовых систем необычайно расширились. Сегодня стоящая на боевом дежурстве межконтинентальная баллистическая ракета может в автоматическом режиме стартовать из шахты через считанные секунды после поступления шифрованной команды. А в 1960 году на все операции, предшествовавшие отрыву ракеты от стартового стола, уходили десятки минут.

Предстартовые операции выполнялись по командам руководителя боевого расчета из бункера. Среди них — подача наземного электропитания на все бортовые системы и приборы, прорыв пиромембран в магистралях окислителя и горючего первой и второй ступеней, задействование бортовых ампульных батарей, переключение потребителей электроэнергии с наземного на бортовое питание. Последней из этих операций была команда “Пуск”.

После нажатия кнопки “Пуск” ракета полностью переходила “во власть” циклограммы. На языке специалистов — это последовательность выдаваемых системой управления функциональных команд, по которым в автоматическом режиме приборы наземного оборудования и борта ракеты при старте и в полете выполняют технологические операции.

По пусковой циклограмме от наземных агрегатов идет наддув топливных баков и их контроль, запускается и выходит на режим рулевой двигатель, а затем и маршевый двигатель первой ступени. В момент отрыва ракеты от стартового стола происходит разрыв штепсельных разъемов, которые соединяют ее с наземным электрооборудованием. О том, что старт состоялся, “оповещает” контакт подъема (он замыкается в момент отрыва ракеты от стартового стола), и с этого момента все, что происходит с ракетой в полете, подчинено полетной циклограмме. Система управления стабилизирует ракету относительно ее центра масс, выводит на заданный угол по тангажу (отклонение продольной оси ракеты от горизонта), регулирует скорость и дальность полета, выдает на исполнительные органы (пиропатроны и электропневмоклапаны) двигательных установок последовательные команды на их включение или выключение. Каждая из этих команд жестко привязана по времени к началу отсчета — моменту замыкания контакта подъема. Сигналы на выполнение команд выдаются программными токораспределителями первой и второй ступеней.

Пневмогидравлическая система (ПГС) связывает топливные баки с двигательными установками. Она отвечает за запуск рулевых и маршевых двигателей, их работу и выключение в полете по командам системы управления.

Маршевый двигатель первой ступени ракеты Р-16 состоял из трех автономных блоков (по две камеры в каждом), связанных единой системой запуска. В нее входили пиростартер, пусковые бачки окислителя и горючего и система узлов автоматики. На второй ступени маршевый двигатель включал один блок из двух камер и систему запуска.

Из топливных баков к двигателям шли раздельные магистрали горючего и окислителя. В них были установлены турбонасосные агрегаты, они подавали компоненты топлива в двигатели под определенным давлением. Ракетное топливо представляло собой два токсичных компонента: горючее — несимметричный диметилгидразин, окислитель — азотный тетраксид (при соединении они самовоспламенялись). Чтобы надежно герметизировать топливные баки и трубопроводы и предотвратить попадание агрессивных компонентов в полости насосов двигателей, при входе в насосные агрегаты в трубопроводах устанавливались спец

[petrov1]

9 ноября 1902 года – родился Главный маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович, Герой Советского Союза, заместитель Министра обороны СССР и первый Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения, председатель Госкомиссии по запуску ракеты Р-16, Герой Советского Союза. Погиб при взрыве ракеты Р-16 в 1960 году.
О том, что значил для Ракетных войск маршал М.И. Неделин, пишет в своих воспоминаниях испытатель Б.Е. Черток:
"Гибель М.И. Неделина была большой потерей для Вооруженных сил Советской Армии. По свидетельству председателя Государственного комитета по оборонной технике К.Н. Руднева, "Неделин был единственный разбиравшийся в ракетной технике среди всех маршалов".

В октябре месяце текущего года в Днепропетровске вышла в свет книга “Янгель. Уроки и наследие”. Одним из авторов этой книги является Генеральный конструктор - Генеральный директор ГКБ “Южное” имени М.Янгеля Конюхов Станислав Николаевич.
Вниманию читателей еженедельника “Спейс-Информ” предлагаются избранные выдержки из книги о трагедии, случившейся 24 октября1960 года на космодроме Байконур при поготовке ракеты Р-16 к пуску. Председателем Госкомиссии по проведению летно-конструкторских испытаний новой ракеты решеним Совета Министров СССР был назначен заместитель министра обороны СССР Главнокомандующий Ракетными войсками Главный маршал артиллерии М.И.Неделин.
ХРОНИКА СОБЫТИЙ 24 ОКТЯБРЯ
С утра 24 октября все специалисты, имевшие отношение к узлам и приборам, вышедшим накануне из строя, были задействованы на устранение дефектов. Для изготовления отсутствовавших прокладок пришлось прибегнуть к помощи соседей: их выточили на "королевской" площадке и срочно привезли на старт. Самой сложной и опасной была, конечно, операция по замене сработавших пиропатронов на двигательных установках. Эта работа, виртуозно проведенная молодым слесарем-сборщиком из Химок с использованием имевшегося в ЗИПе обычного паяльника на 220 вольт, осуществлялась по нехитрой технологии. Предварительно разогретый паяльник отсоединяли от розетки электропитания и передавали проводившему перепайку кабельной сети. Так этот цикл повторялся неоднократно, пока не заканчивалось полное устранение дефекта. Труднее эта процедура проводилась на более высоких уровнях установщика. После ее успешного завершения обстановка на старте заметно разрядилась.
Сложность предстартовой ситуации, в которой производилась подготовка ракеты к пуску, определялась во многом тем, что военные испытатели полигона, естественно, еще не прочувствовали до конца многие тонкости решений, заложенных в новой конструкции. А между тем непредвиденные нештатные ситуации (как и всегда бывает при подготовке первого пуска) возникали не один раз и требовали незамедлительного решения. И все зависело от понимания, тонкого чутья, мгновенного расчета и интуиции исполнителей, оказывавшихся в непростых ситуациях.
В эти ответственнейшие и сложнейшие дни предстартовой подготовки роль лидеров и координаторов при решении всех возникавших оперативных вопросов взяли на себя два талантливых заместителя М.К. Янгеля: по конструкции ракеты - Л.А. Берлин, а по системе управления - В.А. Концевой. Они были в центре всех событий, к ним стекались все возникавшие вопросы. Наиболее принципиальные же, естественно, выносились на обсуждение членов Государственной комиссии по испытаниям.
Своеобразным клубом для свободных от операций участников подготовки ракеты к пуску стали скамейки около одноэтажного здания, где размещались стартовые подразделения воинской части и происходили оперативные заседания Государственной комиссии. Сюда же стекались желающие подымить в курилке и подкрепиться в буфете.
Во время "заседаний" на скамейках в курилке не было градации по чинам и званиям. Привилегию имело только достоинство воспроизведенного воспоминания, особенно на тему полигонной жизни, или свежий анекдот. На равных со всеми в беседах участвовал и Председатель Государственной комиссии по испытаниям ракеты. Так же как и все внимательно слушал рассказчиков и не упускал возможности завладеть вниманием собравшихся остроумным анекдотом. Дух непринужденности, как отдушина после проведения напряженных и опасных операций, царил на этой территории. Сюда приходили отдохнуть и возвращались снова на старт, когда наступало время. Все участвовавшие в беседах отмечали про себя демократизм маршала, проявлявшийся на всех этапах подготовки ракеты на технической позиции и на старте. Ходил обычно в кожаной куртке. Много внимания уделял "личному знакомству" с техническими особенностями ракеты, интересовался устройством узлов и агрегатов. Не стеснялся подойти и спросить, что за пульт, как работает, какие операции в данный момент проводятся. Ходил большей частью сам, без свиты. Часто задавал офицерам вопросы, выясняя, какие ведутся проверки. После прибытия ракеты на старт покидал его только в крайних случаях. Лично заботился о людях.
Работаем ночью, - вспоминал лейтенант Ю.Ф. Евтеев, - подойдет М.И. Неделин:
Ну что, ребята! Кушать хотите?
И тут же позвонит командиру полка и организует бутерброды, чай. Обращаясь к солдатам и офицерам, неизменно говорил: "Сыночки!".
Маршал поразил своей приветливостью, - дополняет бывший тогда молодым специалистом инженер В.А. Бабийчук. - Со всеми здоровался первый, чем и ввел меня, "пацана", в краску. Какой он был как Главком - не знаю, а в обращении - очень человечный. Этим же запомнился на полигоне и М.К. Янгель.
После обеда 24 октября, - вспоминает инженер И.В. Коваль, - нам, стартовикам, выдали противогазы и соответствующего цвета нарукавные повязки. А затем автобусом отправили на старт. У меня почему-то оказалось два противогаза. Опыт работы с ними был, поскольку до этого три года служил в армии, и в автобусе показал попутчикам все премудрости пользования ими. Однако даже и мысли не возникало в тот момент, что дело может дойти до этого.
Выйдя из автобуса, все расчеты разошлись по своим рабочим местам. Одни ушли к открытому старту, а остальные в бункер, который находился под землей в 200 метрах от пускового стола.
Бункер был разделен на два помещения. В левой его части к потолку были прикреплены мощные перископы, а чуть правее на полу размещались пультовые средства управления системой измерений изделия, установленной на ракете. В правой стороне бункера располагались пультовые средства управления процессом пуска.
При спуске в бункер получили команду разместить противогазы на полу вдоль передней стенки бункера. После этого все заняли свои рабочие места и приступили к выполнению предпусковых контрольных операций...
День 24 октября выдался ясный, светило яркое солнце, но было достаточно прохладно, чувствовалось, что это уже вторая половина осени. Как и все последние дни, постоянно дул сильный ветер, его порывы с песком сильно усложняли работу на старте. Поэтому всем задействованным в подготовке к пуску выдали двумя днями раньше меховые полушубки, тонкие кожаные шлемы, варежки. Стало известно, что М.И. Неделину нездоровится. Как бы в подтверждение этого, ближе к вечеру, когда солнце уже катилось к закату и повеяло ночной прохладой, маршал подозвал своего старшего адъютанта подполковника Н.М. Салло и попросил привезти из гостиницы валенки.
Во второй половине дня на 41-й площадке состоялось последнее заседание Госкомиссии, на котором обсуждался вопрос о допуске ракеты к пуску. Комната полностью забита представителями различных организаций, принимавших участие в подготовительных операциях. Было заслушано сообщение об обстоятельствах, инициировавших несанкционированные команды системы управления, в котором отчетливо прозвучало, что нарушение последовательности подачи команд, приведшее к самопроизвольному срабатыванию мембран, явилось следствием ошибки, допущенной при проектировании пульта, разработанного ОКБ-692, и производственных дефектов, возникших при его изготовлении. Было акцентировано внимание и на то, что при автономных испытаниях гиростабилизированной платформы на шаговые двигатели датчиков команд по тангажу импульсы напряжения поступали в хаотическом порядке. Под их воздействием возникали перемещения датчика, приводившие к выдаче ложных команд по каналу тангажа на управляющие исполнительные органы ракеты.
Была однозначно установлена недостаточная помехозащищенность блока усиления программированных импульсов. Для устранения обнаруженных недостатков требовалось длительное время. Это вынудило Государственную комиссию по испытаниям ракеты Р-16 после выяснения мнения специалистов согласиться с предложением головного разработчика системы управления ракеты Главного конструктора Харьковского конструкторского бюро электроприборостроения Б.М. Коноплева пойти на пуск без каких-либо дополнительных доработок блока программированных импульсов. Для исключения возможности возникновения "ложных команд" Комиссия согласилась с предложением по объявлении тридцатиминутной готовности к пуску произвести переустановку в исходное (нулевое) положение шаговых двигателей системы управления.
На основании этого решения соответствующие изменения были произведены в инструкции по подготовке ракеты на стартовой позиции и в технологи-ческом графике предпусковых операций.
В процессе обсуждения вопроса о возможности пуска раздавались голоса и против такого решения, в частности возражали разработчики маршевых двигателей в лице заместителя Главного конструктора Г.Ф. Фирсова. Однако абсолютное большинство присутствовавших высказалось за допуск ракеты к заключительным электроиспытаниям, которые и должны были, в конечном итоге, решить судьбу машины.
Об этом сказал, подытоживая мнение присутствующих, в заключительном слове Председатель Государственной комиссии. И, как следствие, начался заключительный этап электроиспытаний систем ракеты.
Несмотря на то, что с момента прорыва пиромембран и срабатывания пиропатрона отсечного клапана газогенератора прошло уже достаточно много времени, вопрос о фактическом состоянии трубопроводов магистралей и заполнении их жидкостью продолжал волновать руководителей испытаний. В системе могли оказаться воздушные пробки, что, естественно, влекло за собой серьезные последствия.
В полдень по громкой связи разыскали специалиста по теплозащитным покрытиям Ф.П. Санина, у которого был прибор для определения расслоения и неприклея покрытия к металлу, и предложили с помощью этого устройства ревизовать состояние магистралей.
Поскольку ультразвуковой прибор предназначался совсем для других целей, то инженер решил сначала проверить возможность проведения такой операции. Для этого в монтажно-испытательном корпусе нашли стальную трубу, заполнили водой, но оказалось, что из-за электромагнитных свойств материала использование прибора не представлялось возможным. Заменив стальную трубу на алюминиевую, получили обнадеживающие результаты. Вооружившись устройством, инженер прибыл на старт. Однако в последний момент руководство усомнилось в правильности такого решения - прибор был новый, далеко не совершенный, и мог внести только путаницу в истинную картину. Поэтому инженеру сначала предложили на всякий случай находиться на старте, а затем и вовсе отпустили, и он уехал с одной из последних машин.
Судьба, в виде решения не использовать прибор для определения неприклея покрытия к металлу при контроле заполнения магистралей, сохранила инженеру жизнь, ибо отсчет времени неумолимо приближался к роковой развязке, а выполнить быстро проверку непосредственно на ракете не представлялось возможным.
Через некоторое время И.В. Коваль, которого мы оставили в подземном укрытии, вынужден был подняться из бункера для проверки функционирования дистанционно-телеметрической части системы "Рубин-1".
На стартовой площадке, - продолжает он рассказ, - слева от въезда на нее сидел на стуле маршал М.И. Неделин. Он внимательно смотрел на действия расчетов, находившихся на земле и на всех уровнях установщика, и одновременно обменивался мнением о ходе предпусковых проверок с представителями промышленности, которые сидели с ним рядом на отдельной скамейке.
В какой-то момент к маршалу подошли строевым шагом два взвода боевой части. После докладов командиров М.И. Неделин отчитал их за нечеткое построение, заставил перестроить взводы и доложить заново.
Взводы ушли от ракеты в западном направлении, перестроились и возвратились обратно. Выслушав стоя, на сей раз четкие доклады командиров маршал прокомментировал:
Вот это другое дело.
А затем поставил боевую задачу:
Вы прибыли на первый пуск межконтинентальной баллистической ракеты
на новом топливе, весьма перспективной для развития вооруженных сил. Это почетно для вас. Именно вы первыми приобретете опыт работы с новым грозным оружием. Поэтому будьте внимательны на рабочих местах. Как можно больше постарайтесь приобрести практических навыков, которые необходимо будет использовать, вернувшись в свои части. Отпустив офицеров, маршал сел. Расчеты боевой части разошлись по своим рабочим местам.
К этому времени я закончил юстировку антенны. Вскоре по громкой связи была объявлена часовая готовность, и вместе с офицером я спустился в бункер для проведения дальнейших предпусковых работ по системе измерений...
Между тем на стартовую позицию опустились вечерние сумерки.
При ярком свете прожекторов прямо около ракеты сделали еще одну попытку по чертежам пневмогидравлической схемы определить состояние магистралей. Но никакой дополнительной ясности внести не удалось. И тогда, как это не звучит парадоксально, вопрос решили закрыть старым дедовским методом: не мудрствуя лукаво, молодому инженеру В.И. Кукушкину, представлявшему на старте разработчиков пневмогидравлической системы ракеты, вручили оказавшуюся под рукой связку обыкновенных замочных ключей и предложили с помощью этого "прибора" прямо на ракете, как рядовому промразводчику, обычным простукиванием определить состояние системы. Как говорится, что было, то было. Правда должна быть вся, без умолчаний.
Получив указание, инженер полез наверх к хвостовому отсеку первой ступени ракеты. В сложившихся условиях, когда уже спустились сумерки и ничего не было видно внутри, пока не направили свет мощного фонаря, да еще не обладая достаточно хорошим слухом, выполнить приказ оказалось невозможным, о чем и сообщил, спустившись вскоре вниз и отдав связку ключей, инженер.
Естественно, - вспоминал впоследствии В.И. Кукушкин, - такой доклад не встретил понимания у принимавших это решение. Выругали. Раздосадованный прошел покурить. Встретил М.К. Янгеля. Главный поинтересовался, почему ушел со старта, и предложил вернуться, сказав, что необходимо находиться там.
Примерно за час до аварии были прорваны разделительные пиромембраны топливных баков второй ступени. Для надежности эту операцию решено было проводить не с пульта прорыва пиромембран (как было предусмотрено инструкцией), имевшего конструктивный недостаток, а вручную. Об этом, по требованию начальника Второго управления полигона Р.М. Григорьянца, в формуляре на ракету была сделана собственноручная последняя запись Л.А. Берлиным с указанием ответственных лиц за прорыв пиромембран:
"Хачатурян, контроль заполнения пусковых бачков - Ерофеев". Инженеры Е.А. Ерофеев, К.Е. Хачатурян и старший лейтенант В.А. Мануленко поднялись по лестнице установщика на верхнюю площадку обслуживания, открыли лючок в межступенном отсеке, расстыковали разъем и подали электропитание напрямую от поднятой наверх технологической батареи. После прорыва пиромембран внешним осмотром убедились, что течи компонентов нет. На слух определили, что произошло заполнение пусковых бачков - отчетливо прослушивалось бульканье жидкости, вытеснявшей воздух.
По результатам проведенных работ Е.А. Ерофеев доложил сверху, прокричав громким голосом, что замечаний по прорыву мембран нет, и спустился вниз.
О том, что не было абсолютно никакой ясности, что происходит с пиромембранами и заполнением магистралей, свидетельствует и старший техник В.И. Пустовов, который вместе с К.Е. Хачатуряном и инженером В.А. Бабийчуком накануне участвовал в прорыве мембран с помощью переносного, специально сконструированного пульта. Он помнит, что присутствовавший при этих операциях капитан (фамилия не установлена) утверждал, что он слышал, как по одним трубам компонент пошел, а по другим - нет.
Капитан, - вспоминает В.И. Пустовов, - стоял намертво: "Хоть убейте, - говорил он, - но одна из мембран не прорвалась. Проверьте обязательно". Позднее, когда производили подрыв еще не задействованных мембран, убедились, что он был прав.
А между тем в эти предпусковые часы и минуты каждый из находившихся на старте испытывал свою судьбу, являясь заложником случая или стечения обстоятельств. Любопытный, неизвестный ранее факт, который сохранил ему жизнь, воспроизводит К.Е. Хачатурян:
"Перед подъемом на верхнюю площадку установщика для прорыва пиромембран по указанию Л.А. Берлина меня отозвал в сторону Михаил Кузьмич и, показывая на своего заместителя И.И. Иванова, говорит:
Послушай, что он тебе скажет.
И Иван Иванович рассказал, что буквально перед его вылетом из Днепропетровска на полигон на "сотом объекте", где проводились огневые испытания двигателей, при подготовке двигательной установки второй ступени к огневым испытаниям случайно каким-то образом на пиростартер было подано напряжение. Пиростартер, естественно, сработал, турбина пошла вразнос и разворотила практически весь испытательный стенд. Слава богу, компонентов топлива не было и обошлось без жертв.
Поэтому я очень Вам советую при подаче напряжения на прорыв пиромембран отключить разъем от пиростартера, - заключил он свой рассказ.
О, как я был благодарен Ивану Иванычу за это предложение!
Дело в том, что для прорыва пиромембран надо было от главного распределителя второй ступени отключить штепсельный разъем ШД-21 с кабелем, идущим к пиропатронам, и на соответствующие его контакты подать напряжение. От этого же разъема ШД-21 шел и четырехжильный кабель на пиростартер, который подключался с помощью четырехконтактного разъема ШПС-2. Сам пиростартер располагался в очень труднодоступном месте, и начальнику бортового расчета В.А. Мануленко пришлось очень долго возиться, пока он, изловчившись, буквально извиваясь как уж, весь влез в лючок, и, подсвечивая себе фонариком, отключил разъем ШПС-2. А все это время снизу не переставал раздаваться подгоняющий нас зычный голос Л.А. Берлина (несмотря на то, что я был на шлемофонной связи), сопровождавшего свои указания сочными словечками.
После прорыва пиромембран В.А. Мануленко вновь пролез в лючок, подключил разъем ШПС-2 к пиростартеру и вылез из лючка. Нам оставалось проверить надежность подключения разъема, для чего надо было проверить целостность цепей, идущих на пиропатроны порохового стартера от соответствующих контактов разъема ШД-21. С помощью линейного моста (простейшее устройство для проверки электрических параметров цепи) стали прозванивать цепи и установили, что у одного из пиропатронов она цела, а цепь другого пиропатрона - "в обрыве".
Я по шлемофонной связи доложил В.А. Концевому и начальнику боевого расчета А.С. Матренину, что цепь одного из пиропатронов нарушена. А.С. Матренин сразу же дал команду проверить надежность стыковки разъема ШПС-2. В результате В.А. Мануленко в третий (!) раз пролез к этому разъему и проверил визуально надежность стыковки. Все было в норме, замечаний не было.
В это время внизу, прямо у стартового стола, М.К Янгель в окружении Б.М. Коноплева, В.А. Концевого, Л.А. Берлина и И.И. Иванова обсуждал создавшуюся ситуацию.
Мы с В.А. Мануленко продолжали оставаться на верхней площадке обслуживания, и впоследствии я вспоминал не раз, как в эти последние минуты своей жизни он рассказывал мне, что был в свое время начальником бортового расчета, когда запускали собаку Лайку, и что это последняя работа с ракетой на полигоне, так как в кармане у него уже лежит приказ о переводе в Харьков в военную приемку при конструкторском бюро. Увы, этому не суждено было осуществиться. Он остался на верхней площадке обслуживания и погиб.
В это время по шлемофонной связи мне поступила команда спуститься вниз, что я и не замедлил сделать. Когда спускался по лестнице, навстречу поднимался наверх молодой специалист нашего конструкторского бюро Л.П. Ерченко. Я у него спрашиваю - зачем поднимается, на это он ответил, что получил указание - надо проконтролировать выполнение каких-то операций. Вниз он уже не спустился, а так и остался наверху.
Я же, сойдя вниз, подошел к М.К. Янгелю.
Где могла оборваться цепь и в чем причина, как ты думаешь? - спросил Михаил Кузьмич.
Я ответил, что, по моему мнению, цепь оборвана в разъеме ШПС-2, так как доступ к пиростартеру очень и очень неудобен и в процессе его отстыковки и повторной пристыковки это могло произойти.
Как восстановить цепь? - спросил Л.А. Берлин.
Нужен торцевой ключ, чтобы вскрыть разъем ШПС-2 и подпаять оборванный конец.
Лев Абрамович посмотрел в сторону инженера В.В. Орлинского и тот без лишних слов, все поняв, бегом куда-то исчез. Через некоторое время он прибежал с самодельным торцевым ключом, изготовленным из металлической трубочки под нужный размер. Но ключ в дальнейшем не понадобился. В.В. Орлинский останется на старте и погибнет.
Что будет, если цепь не восстанавливать? - спрашивает Михаил Кузьмич.
Пиростартер сработает и от одного пиропатрона, если, правда, его цепь под воздействием вибраций не нарушится, - ответил я.
Немного подумав, Михаил Кузьмич огласил принятое им решение:
Восстанавливать цепь не будем. Задача первого пуска будет выполнена при успешной работе и одной первой ступени.
И, обращаясь ко мне, в достаточно жесткой форме сказал:
А тебе здесь делать нечего. Отправляйся в бункер и помоги Матренину.
Так, в силу обстоятельств, сложившихся в связи с эпопеей с разъемом ШПС-2, явившейся, по сути говоря, для меня подарком судьбы, получил команду идти в бункер. Иначе я остался бы на стартовой площадке рядом с В.А. Концевым.
Выполняя решение Главного, зашел в передвижной командный пункт и по телефону сообщил А.С. Матренину о принятом решении, а также сказал, чтобы он начал набор схемы на пуск и что я иду к нему. Выйдя из машины, доложил В.А. Концевому, что иду в бункер по указанию Михаила Кузьмича. Прошел мимо сидевшего в одиночестве маршала М.И. Неделина и стоявших в трех-пяти метрах от него начальника полигона К.В. Герчика, его заместителя А.И. Носова, начальника Первого управления полигона Е.И. Осташева, командира войсковой части А.А. Кабанова, старшего адъютанта Главкома Ракетных войск Н.М. Салло и пошел в сторону бункера. На полпути встретил Г.Ф. Фирсова, направившегося к пусковому столу. Он меня остановил и расспросил о последних событиях. Обменявшись информацией, мы разошлись каждый по своей, уготованной судьбой дороге: я - в бункер, а он - к пусковому столу."
В этот предстартовый час лестница для подъема на установщике, как центральная магистраль, была сильно перегружена. Гражданские и военные испытатели поднимались и спускались беспрерывно.
Внизу у лестницы ждал своей очереди входивший от разработчика ракеты в "двигательную" команду инженер Б.М. Лавриненко. Ему предстояло подняться на верхнюю площадку обслуживания, чтобы еще раз убедиться, что дренажная система баков функционирует нормально. Он ранее уже выполнил необходимую для этого операцию и открыл нужные краники. Но получил приказ проконтролировать дополнительно.
Поднявшись на площадку, проверил руками и визуально положение нужных краников, а на слух получил дополнительное подтверждение - все в порядке. Спускаясь вниз по лестнице, чтобы доложить о выполнении задания, встретил поднимавшегося наверх инженера В.А. Кошкина, которому, в свою очередь предстояло проконтролировать эту же операцию, но уже по линии своего руководства - заместителя главного конструктора двигателя Г.Ф. Фирсова. Б.М. Лавриненко попытался уговорить его отказаться от этой затеи, поскольку только что во всем повторно удостоверился лично. Но приказ есть приказ. И В.А. Кошкин продолжил свой путь наверх. К сожалению, у него не осталось времени спуститься назад, а у заместителя Главного конструктора маршевого двигателя Г.Ф. Фирсова - выслушать доклад своего подчиненного.

КАТАСТРОФА
Заканчивавшие свои операции по подготовке ракеты к пуску испытатели эвакуировались на наблюдательный пункт, находившийся примерно в километре от стартовой позиции. Расположен он был на возвышенности, поэтому стоявшая на пусковом столе ракета прекрасно обозревалась. Хорошо были видны и находившиеся на площадке испытатели. Со стартом имелась прямая - "громкая" связь, и поэтому становились известными все подававшиеся команды. Здесь же были смонтированы оптические установки типа артиллерийских перископов и имелись бинокли. С их помощью можно было наблюдать за развитием событий на старте.
Обстановка на наблюдательном пункте была внешне спокойная. Сгустились сумерки, и начали "крутить" фильм с передвижной киноустановки. В помещении играли в шахматы, беседы на любые темы, обсуждения. Но за всем этим чувствовалось напряженное ожидание предстоявшего пуска. Ведь пуск-то был не обычный - первая межконтинентальная ракета конструкторского бюро.
Только что приехавший со старта на наблюдательный пункт инженер Е.А. Ерофеев сразу же прильнул к оптическому прибору, чтобы понаблюдать за тем, как заканчиваются операции, в проведении которых он только что участвовал:
В артиллерийский прибор я увидел, - вспоминает он, - что люди работают на площадках обслуживания с фонариками, проводят какие-то заключительные работы, связанные с подготовкой к пуску. В какой-то момент на минуту отвлекся, повернув голову в другую сторону. И вдруг кто-то кричит: пуск, пошла! Прильнул к трубе и увидел, что там, где находилась ракета, сильнейший пожар. Сразу же побежали и сели в машины, на которых только что приехали со старта. Но попытка прорваться обратно оказалась безрезультатной. Кругом было оцепление, и нас не пропустили.
О том, что ракета может взорваться, никто и мысли не допускал в первый момент. Стоявший рядом с Е.А. Ерофеевым инженер В.С. Фоменко вспоминал впоследствии:
Пошли задержки, объявлявшиеся по громкой связи. И вдруг - зарево! Раздались крики: "Пуск, пуск!" Смотрю в бинокль - какой пуск, если установщик еще не отведен..., а потом - горящие люди падают, как снопы. Большинство из
нас кинулось к автобусам, надо же ехать, надо спасать, надо помогать нашим ребятам. Нужно отдать должное начальнику наблюдательного пункта. Он дал команду всем гражданским сесть в автобусы, возле дверей поставил по солдату, а водителям приказал без его команды никуда не ехать. А то было бы!
Им вторит инженер А.А. Вередченко:
На какое-то мгновение я отвлекся, засмотревшись на только что прибывшую очередную машину, а посему стоял спиной к старту. И вдруг как грохнет! Мгновенно повернувшись, естественно ничего еще не понимая, что происходит, увидел находившуюся на пусковом столе ракету в пламени. При-чем, располагалось оно почему-то где-то посередине корпуса. В отличие от обычной картины, когда возникнувшее внизу ракеты пламя затем вместе с ней поднимается вверх, на сей раз оно молниеносно распространилось сверху вниз, окутав все вокруг огнем и дымом. Последовала серия одиночных взрывов, мгновенно перешедшая в сплошной грохот. На наблюдательном пункте рядом был расположен окоп с оптическим увеличительным наблюдательным прибором типа артиллерийского перископа. Прильнув к нему, увидел ужасную картину. Вверху на площадке обслуживания на уровне приборного отсека второй ступени ракеты метались беззащитные, обреченные люди, а под ними - море огня. В панике они бросались вниз в бушующую стихию. Взглянул вниз, а там - та же картина - бегут обезумевшие люди с горящей на них одеждой. Большинство ринулось в сторону ограждения из колючей проволоки вокруг старта, кое-кто добегает и пытается перелезть через ограждение, другие, объятые пламенем, беспомощно падают. На следующий день, оказавшись на том месте, где был старт, увидел расплавленный асфальт с торчащими из него солдатскими сапогами и кучу обгорелого обмундирования. Трупы уже увезли.
Инженер Ф.П. Санин услышал только щелчок, повернувшись лицом к старту, увидел, что ракета в пламени, и первая мысль:
Почему она не поднимается?
Находившиеся непосредственно на старте около ракеты увидели пламя в районе хвостового отсека второй ступени. Некоторым показалось, что запустились рулевые двигатели второй ступени.
Как вскоре станет ясным, запустился маршевый двигатель второй ступени. Своим факелом он прожег днище и разрушил бак окислителя, а затем и бак горючего первой ступени, что и привело к разрушению всей конструкции ракеты.
В результате при работающем двигателе второй ступени произошло соединение и интенсивное взрывообразное возгорание в общей сложности более 120 тонн компонентов топлива. При этом запускались пороховые двигатели разделения ступеней, взрывались воздушные баллоны системы наддува баков. Возникший в результате грандиозный пожар, сопровождавшийся зловещим фейерверком, превратил стартовую позицию в огнедышащий ад. От центра старта с огромной скоростью распространялись концентрические волны огненного смерча, уничтожая все попадавшееся на пути. Взрывное догорание, принявшее лавинообразный характер, продолжалось немногим более двадцати (одно лишь перечисление объектов старта, охваченных пожаром, занимает больше времени) секунд и распространилось на 100-120 метров от старта.
Пожар после выгорания компонентов топлива продолжался еще два часа. Происходило догорание агрегатов и сооружений, их оборудования и кабельных коммуникаций - всего, что могло гореть. Расплавились и сгорели баки ракеты, и лишь относительно хорошо сохранились двигатели ступеней, изготовленные из специальных жаропрочных сталей и рассчитанные на высокие температуры.
Однако вернемся к воспоминаниям К.Е. Хачатуряна:
"Спустившись в бункер, застал всегда спокойного А.С. Матренина в несколько возбужденном состоянии, которое Александр Сергеевич объяснил тем, что на него оказывает сильное давление Р.Г. Григорьянц и все времяторопит. Продолжая разговор, зашли в курительное помещение, закурили. Я стал его успокаивать, говоря какие-то банальные истины. И вдруг в этот момент послышались непонятные хаотические сильные звуки от взрывов.
Мы с А.С. Матрениным вбежали в пультовую комнату, там находились в это время оператор пульта подготовки и пуска старший лейтенант В.Н. Таран, инженеры нашего конструкторского бюро, в обязанность которых входил контроль за ходом предстартового набора схемы. Вид у них был ужасный: совершенно бледные, с широко раскрытыми обезумевшими глазами. Я кинулся к перископу и увидел, как на стартовом столе в огне горит наша ракета. Этот жуткий пожар сопровождался взрывами тормозных пороховых двигателей и шаровых баллонов высокого давления.
В это время в бункер забежало несколько обгоревших человек. Мы быстро сняли с них остатки бывшей одежды, а одного даже пришлось раздеть полностью и так, в костюме Адама, уложить на пол в курительной комнате. Вслед за ними забежал генерал-майор инженерно-технической службы А.Г. Мрыкин, бывший первым заместителем начальника Главного управления ракетного вооружения Министерства обороны и одновременно заместителем председателя Государственной комиссии по испытаниям ракеты, и категорически приказал находившемуся поблизости солдату закрыть и задраить массивную входную дверь в бункер. Солдат стал выполнять приказ генерала. Услышав об этом, бывший в воинском звании подполковника А.С. Матренин подошел к солдату и потребовал открыть дверь и впускать в бункер всех. А на возмущение генерала очень спокойно, но твердо заявил:
Товарищ генерал! Я являюсь ответственным за бункер, и здесь будут выполняться только мои приказы.
Генерал только лишь что-то пробурчал в ответ."
Инженер И.В. Коваль находился в той части бункера, где размещались пультовые средства управления системой измерений.
Я почувствовал какое-то сейсмическое воздействие на организм, - продолжает он свой рассказ, - как при землетрясении. Невольно подумал - что-то неладное. Подошел к перископу. Посмотрел, а там сплошное ярко-оранжевое море огня. Первая мысль - ракета взлетела и упала на бункер. Эти эмоции видимо были вызваны тем, что перископ сильно приблизил старт за счет большого увеличения. И за ней мгновенно вторая: неужели больше не увижу своего сына Юру, который родился всего три недели тому назад, перед отлетом на полигон. И тут же следом осенила третья мысль, вызванная, видимо, инстинктом самосохранения: нет, наверное, спасусь. Для этого откину ручки перископа, подтянусь на них и удержусь таким образом в висячем положении с надетым противогазом. А компоненты топлива пусть заливают бункер, они до меня не достанут. Конечно из всего, что пришло в голову в этот момент, эта мысль была самая глупая. Ведь я совершенно забыл, что компоненты топлива самовоспламеняющиеся. Но, что было - то было. Так сработала моя психология в экстремальной ситуации.
В это время по громкой связи в бункере прозвучала первая команда
А.С. Матренина:
Всем отойти от пультов и перейти через кабельные аппарели в помещение телеметрии.
Бункер начал заполняться серым едким дымом и гарью. Дышать стало тяжело.
Раздается вторая команда А.С. Матренина:
Всем одеть противогазы.
Выполнив приказание, почувствовал облегчение, ощутив даже какой-то сладкий привкус на губах. Помня, что за мной числится и второй противогаз, взял его на перевес.
Наконец, раздалась последняя команда:
Всем покинуть бункер.
Первыми вынесли пострадавших и усадили в санитарную машину, которая увезла их в госпиталь. Я поднялся на поверхность в противогазе, забыв при этом одеть фуражку и плащ...
По установившейся традиции, начиная с ракеты Р-12, киностудия Министерства обороны проводила киносъемки всех огневых стендовых испытаний ракет в подмосковном Загорске в НИИ-229 и запуски первых ракет. Были засняты на пленку и стендовые испытания обеих ступеней и предусмотрены съемки первого пуска ракеты Р-16. Им-то и уготовила судьба запечатлеть страшную картину и масштабы происшедшего на старте.
В тот роковой день операторы студии Министерства обороны расставили аппаратуру для проведения киносъемки с трех позиций, и задолго до момента пуска все было готово к работе. Когда случился несанкционированный запуск двигателя второй ступени, руководитель съемочной группы дал команду на включение дистанционной киноаппаратуры. Это и позволило зафиксировать многие важные моменты случившегося.
Компоненты топлива, выплеснувшиеся из баков, облили стоявших вблизи испытателей. Огонь мгновенно пожирал людей. Ядовитые пары отравляли насмерть. В кадрах кинохроники отчетливо видно, как горела ракета, установщик, как пытались испытатели укрыться и спастись в аппаратурной будке установщика, тоже объятой пламенем, как обезумевшие люди, оказавшиеся на площадках обслуживания, не видя иного выхода, прыгали прямо в огонь, вспыхивая, как свечи. Спасаясь, люди пытались убежать от горящей ракеты, но огромная температура на довольно значительном удалении от эпицентра пожара вызывала возгорание одежды, и многие из них, как огненные живые факелы, сгорали полностью, не успев сделать и нескольких шагов, увязнув в расплавленном битуме.
Все это видно на экране, на фоне зловещего, багрово-красного зарева, как роковой рефрен, сопровождавшего сменяющиеся кадры: один упал, руками пытается сделать какие-то спасительные движения, пытаясь сорвать с себя одежду, другой еще предпринимает попытку бежать, третий достиг колючей проволоки и пытается преодолеть ее, многие, оказавшись во рве, пытаются сбить с себя огонь и вырваться из него. Люди в этой критической ситуации совершали поступки, выходившие за пределы обычных понятий о физических возможностях человеческого организма.
Многие, спасаясь бегством и очутившись уже в безопасной зоне во рву или на песке, вместо того, чтобы сбросить с себя одежду или, упав на землю, потушить огонь с помощью песка, стремились как можно дальше удалиться от пылающего старта, пытаясь преодолеть проволоку, запутывались в ней. Перед пуском была дана команда снять секции решетки с приямка для сбора разлившегося компонента. Боялись, что струя двигателя, отразившись от бетона, может поднять

[petrov1]

Катастрофа

Владимир Платонов
для "Спейс-Информ"

24 октября 1960 года на главном ракетном полигоне СССР НИИП-5 (Казахстан, станция Тюра-Там, с 1961 года - космодром Байконур) при подготовке к
пуску первой боевой межконтинентальной ракеты Р-16 произошла катастрофа с человеческими жертвами. Это одна из самых трагических страниц в истории ракетостроения СССР.

В начале пятидесятых стало ясно: Государственный центральный полигон Капустин Яр не пригоден для запуска межконтинентальных ракет. И дело не в том, что здесь не было мощных стартовых площадок, а ракеты только разрабатывались, расчеты показали: места падения отработанных ступеней проходят над густонаселенными районами. Надо было искать более подходящее место. Исколесив и облетав огромную часть страны, группа генерала Василия Вознюка нашла подходящий район южнее Аральского моря возле крохотного железнодорожного полустанка Тюра-Там. Вскоре сюда прилетели маршал артиллерии Митрофан Неделин, Главные конструкторы Сергей Королев, Владимир Бармин, Михаил Рязанский...
Вознюк угостил гостей сайгачиной, которой здесь оказалось в изобилии, великолепной ухой из отборных сортов рыб Сыр-Дарьи, показал полупустынную степь, простиравшуюся на сотни километров. Место одобрили, доложили в Москву. 12 февраля 1955 года вышло Постановление Совета Министров СССР (совершенно секретно, особая папка) о создании нового ракетного полигона НИИП-5 в районе станции Тюра-Там. Сначала он задумывался как филиал Капустина Яра, но со временем стал главным ракетным полигоном страны.
* * *
В строй действующих новый полигон вступил в 1957 году - здесь испытывалась первая межконтинентальная ракета Р-7 конструкции Сергея Королева. В то время даже американцы не имели такого мощного носителя, а ведь на них работал Вернер фон Браун - создатель первой в мире баллистической ракеты ФАУ-2, ставшей основой первых советских и американских разработок. В этой гонке Королеву удалось выиграть битву за первенство в космосе: первый спутник, полет Лайки, вымпел на Луне, фотографирование обратной стороны Луны...
В мире складывалось впечатление о значительном превосходстве советской военной мощи: если Советы способны запустить в космос спутники весом в полтонны, значит, могут доставить и атомные бомбы в любую точку земли. Апологеты американской неуязвимости были в шоке...
Оторвавшись от заокеанских конкурентов, Королев отлично понимал: создание ракетной техники - это марафон без финиша, тут могут быть всякие сюрпризы. Особенно его беспокоило молодое КБ, созданное в Днепропетровске (1954 г.). Уже первая днепровская ракета Р-12 средней дальности значительно превзошла королевскую «пятерку» - ракету Р-5М: летала точнее и почти вдвое дальше, а мощность ее заряда была на порядок выше. И самое главное - днепровская ракета несла боевое дежурство в заправленном состоянии, то есть это была ракета «моментального» действия, тогда как королевским ракетам требовалось около суток, чтобы привести их в боевую готовность. Ракету Р-12 немедленно запустили в серию, ее производство организовали на четырех заводах - в Днепропетровске, Омске, Перми и Оренбурге. По сути, ракета Р-12 стала первой массовой стратегической ракетой и составила основу нового вида войск - Ракетных войск стратегического назначения (РВ СН), созданных в 1959 году.
Появление ракеты Р-12 повлекло снятие королевской «пятерки» с производства (май 1959 г.), а затем и с боевого дежурства. Проигрыш в боевом ракетостроении Королев с лихвой компенсировал эпохальными достижениями в исследовании космоса.
Днепровские конструкторы, окрыленные первым успехом, получили новое, исключительной важности задание: в кратчайшие сроки разработать две новые ракеты - Р-14 на 4500 километров и Р-16 на межконтинентальную дальность. В беседе с Михаилом Янгелем и Василием Будником первый секретарь ЦК Никита Хрущев подчеркнул: «Если эти ракеты будут на вооружении нашей армии, я гарантирую - третьей мировой войны не будет».
Постановлением Совета Министров СССР № 1003-476 от 28 августа 1958 года были четко определены сроки начала летно-конструкторских испытаний: Р-14 (8К65) - апрель 1960 года, Р-16 (8К64) - июнь 1961 года. Прибывшие в Днепропетровск секретарь ЦК по обороне Леонид Брежнев и председатель военно-промышленной комиссии Дмитрий Устинов приняли ряд жестких мер, чтобы ускорить создание новых «изделий».
Высокими темпами началось строительство новых лабораторий и производственных зданий, укреплялась стендовая база для комплексных испытаний двигателей и рулевых агрегатов, перестраивались цеха, устанавливалось новое оборудование, внедрялись прогрессивные технологии. КБ и завод освобождались от работ по морской тематике. Изготовление ускорителей к крылатым ракетам передали в Россию. Полностью прекращено серийное изготовление ракет Королева. Завод из серийного превращался в головного изготовителя ракетных комплексов. Центр боевого ракетостроения перемещался из Подмосковья в Днепропетровск.
6 июня 1960 года на полигоне Капустин Яр состоялся первый пуск ракеты Р-14 (Главный конструктор Михаил Янгель, технический руководитель испытаний, первый зам Главного Василий Будник, ведущие конструкторы Михаил Галась и Борис Ковтунов). Пуск прошел на редкость успешно. Хрущев решил посмотреть новую ракету в действии и прилетел на полигон. К счастью, «эффект присутствия высших чинов» на этот раз не сработал: демонстрационный пуск прошел без замечаний. Вместе с похвалой первый секретарь ЦК сделал и укор Янгелю: «Почему затягиваете создание межконтинентальной ракеты?».
Возникают вопросы: зачем нужна была новая межконтинентальная ракета? Не лучше ли и дешевле было бы наладить серийный выпуск ракеты Р-7 Королева? Установить их столько, сколько необходимо для нужд обороны страны. Идея заманчивая, но стартовый комплекс ракеты Р-7 был чрезвычайно громоздким, трудно маскируемым, подготовка ракеты к пуску занимала почти сутки. В случае военного конфликта ракету можно использовать только для первого удара, но никак не ответного, то есть наказания за агрессию не последует. Военные пришли к выводу: ракета Р-7 - великолепный космический носитель, но как оружие утратила свою значимость. Стране нужна была стратегическая ракета моментального действия с межконтинентальной дальностью стрельбы.
«Самым главным – определяющим – оказалась ее головная часть, – отметил профессор Вячеслав Ковтуненко, – Я на всю жизнь запомнил Гречишникова из Министерства среднего машиностроения, который открыл секрет, если так можно сказать, перспективных зарядов в весовом отношении. Получилась компактная отдача от всей головной части, а отсюда и все получилось: весовая сводка примерно 140 тонн, вся энергетика машины и дальность полета - 13 000 километров. Очень такая изящная машина».
Это была оригинальная разработка на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления, в корне отличавшаяся от всего, что было ранее создано, – настоящая новаторская работа! Проект вызвал непонимание и противодействие со стороны С.Королева и всех оппонентов янгелевского направления. Техническую экспертизу проекта проводила государственная комиссия под председательством академика М.Келдыша (январь 1958 г.). Любопытно: проект рассматривали не только независимые эксперты, известные ученые (А.Ишлинский, Г.Петров, В.Глушко, Н.Пилюгин, В.Кузнецов), но и оппоненты М.Янгеля (С.Королев, В.Мишин, К.Бушуев, М.Рязанский, В.Бармин) и многие другие. Почти месяц продолжались дискуссии и обсуждения проекта. Комиссия подтвердила реальность проекта Р-16, выполненного ОКБ-586.
На этом эпопея внутренней борьбы не завершилась: ракета Р-16 М.Янгеля создавалась на конкурсной основе с ОКБ-1 С.Королева (Р-9А) и ОКБ-52 В.Челомея (УР-200). По итогам натурных летных испытаний предстояло выбрать, какую ракету ставить на боевое дежурство. Это была настоящая конкуренция, правда, не всегда честная и не всегда достойная.
Из «Воспоминаний» Н.Хрущева: «Я поставил задачу перед Королевым: «...нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы ракета заранее находилась на старте в подготовленном состоянии?» «Нет, пока мы это сделать не можем», - ответил Королев. ...Спустя какое-то время Устинов доложил, что Янгель берется сделать ракету моментального действия на кислоте, которая будет стоять на боевом взводе. Я ухватился за это предложение. Вот это как раз то, без чего мы не можем обеспечить оборону СССР! ...Королев вскоре узнал об этом... и встретился со мной: «Прошу отдать эту ракету мне, - сказал он, - я сделаю ее на кислоте...» Я ответил: «Передать вам ракету, которую предложил Янгель, ему будет в обиду. Вы отказались, Янгель взялся за дело, а теперь вы хотите все забрать в свои руки. Это невозможно. Ведь идея родилась в его бюро, пусть он и решает свою проблему...»
У Янгеля действительно было много проблем: кроме научно-технических были и невероятной сложности организационные - новые ракеты Р-14 и Р-16 создавались одновременно, и традиционные пути здесь были неприемлемы. В начале 1960 года Главный конструктор совместно с руководителями завода пришел к неординарному решению: передать экспериментальное производство заводу, то есть организовать дело так, чтобы опытные узлы, агрегаты, детали изготовлялись непосредственно на заводе - путь «от идеи до металла» значительно сокращался. У этой идеи были свои «плюсы» и «минусы», свои сторонники и противники, но в целом жизнь подтвердила мудрость этого решения: сроки выпуска «изделий» сокращались, уменьшалась их стоимость. К такому же итогу пришли и американские ракетчики, а в родном отечестве последователей не нашлось. Все знали: на «оборонку» денег никогда не жалели...
Янгель четко рассчитал: на испытания ракеты Р-16 можно выйти в марте-апреле 1961 года, то есть на два-три месяца ранее установленного срока (июнь 1961 года). Но Брежнев и Устинов задали днепровской команде воистину «кавалерийские» темпы: испытания ракеты Р-16 начать на семь месяцев раньше - в октябре 1960 года.
Вокруг ракеты Р-16 образовалась как бы «цепная реакция» суеты: Главного конструктора и директора завода торопили Брежнев, Устинов, Неделин, их подгонял Хрущев, Хрущева подстегивала международная обстановка. Советский Союз значительно уступал Америке по средствам доставки ядерных боеприпасов и особенно - по их количеству. В 1960 году в СССР на стратегических носителях было около 300 ядерных боеголовок, у американцев - шесть тысяч. Двадцатикратный перевес! Хрущев требовал как можно скорее ликвидировать разрыв.
С каждым днем накалялась и международная обстановка. 1 мая 1960 года под Свердловском (ныне - Екатеринбург) ракетой «земля-воздух» был сбит американский самолет-шпион, пилотируемый Пауэрсом, сфотографировавший ракетный полигон Тюра-Там, ядерный центр под Челябинском... Хрущев требовал от президента США запретить полеты самолетов-шпионов над территорией СССР - Д.Эйзенхауэр не принял ультиматум Н.Хрущева. Парижское совещание на высшем уровне было сорвано. Запланированный ранее ответный визит президента США в СССР отменен...
Из всех неординарных событий шестидесятого о нескольких нигде не сообщалось, они имели высшую степень секретности. 8 марта 1960 года постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР (совершенно секретно, особая папка) утверждена Государственная комиссия по испытаниям ракеты Р-16 в составе: М.Неделин - председатель, главком РВ СН, Л.Гришин - заместитель председателя, Государственный комитет СМ СССР по оборонной технике, М.Янгель - заместитель председателя, технический руководитель испытаний, Главный конструктор ОКБ-586, К.Герчик - заместитель председателя, начальник НИИП-5 Министерства обороны СССР.
В состав Государственной комиссии вошли Главные конструкторы В.Глушко, В.Кузнецов, Б.Коноплев, В.Капустинский, заместитель главного конструктора ОКБ-586 В.Концевой, заместитель министра среднего машиностроения П.Зернов, Главные конструкторы-атомщики Е.Негин, С.Кочарянц, начальник НИИ-4 А.Соколов, ведущие специалисты, руководители промышленности и военных организаций, КГБ СССР
14 июня 1960 года подписан приказ Государственного Комитета по оборонной технике «О создании шахтных пусковых установок ракет Р-12, Р-14, Р-16 (Главный конструктор М.Янгель) и Р-9А (Главный конструктор С.Королев) «Двина», «Чусовая», «Шексна» и «Десна». Обратите внимание: только ракета Р-12 была принята на вооружение, три остальные - готовились к испытаниям или только разрабатывались.
26 сентября 1960 года на станцию Тюра-Там под усиленной охраной прибыла первая боевая межконтинентальная ракета Р-16 (8К64). Для ее испытания отвели южное крыло полигона, так называемые «сороковые площадки». К этому моменту были завершены строительные работы и введены в эксплуатацию: монтажно-испытательный корпус на площадке 42, стартовая позиция (площадка 41) и жилой городок (площадка 43).
Почти месяц в монтажно-испытательном корпусе проводились комплексные испытания всех систем ракеты. Было выявлено много недоработок, которые тут же устранялись. Тогда, в октябре 1960 года на полигоне Тюра-Там собрались ведущие специалисты янгелевского КБ, многочисленные смежники, огромное количество военных. Все понимали: предстоит очень важное событие - запуск первой боевой межконтинентальной ракеты на высококипящих компонентах топлива. Не зря каждый день маршал Неделин докладывал о ходе работ лично первому секретарю ЦК. Никита Сергеевич интересовался. Никита Сергеевич давал ценные указания. Никита Сергеевич требовал.
* * *
Заместитель Янгеля Лев Берлин несколько лет не был в отпуске, ему «выбили» путевку в санаторий, он подлечился, отдохнул и в середине октября появился в родном КБ. Узнав, что готовится пуск, поинтересовался, чем вызвана такая спешка, но вразумительного ответа не получил: все ведущие специалисты были на полигоне, а те, что остались, - толком ничего не знали. Даже главный инженер завода Александр Макаров возмущался: «Ты что, не знаешь нашей системы «давай-давай»?!»
Берлин принял решение лететь на полигон. Макаров отговаривал: «Ты что, Лева, кипятишься? Имей в виду, если бы там что-то не ладилось - тебя вызвали бы в первую очередь. А потом, куда ты хочешь лететь - у тебя же сорокалетие. Нельзя «зажимать» такую дату! Отметишь юбилей по-человечески в кругу семьи и друзей. А пусков нам хватит не на одну жизнь. Это я тебе гарантирую»
Как заместитель Главного Лев Берлин отвечал за разработку ракеты Р-16, и остановить его никто не мог... Добирался на полигон попутными самолетами, поездом. Добывая проездные билеты, впервые в жизни воспользовался удостоверением лауреата Ленинской премии... 20 октября Льва Берлина поздравили с юбилеем – «отмечать будем после пуска», а 21 октября ракету вывезли на площадку 41 и установили на стартовой позиции.
О том, как развивались события, вспоминают непосредственные участники (звания и должности указаны на момент взятия интервью – авт.)
Константин Луарсабов, участник событий, ведущий специалист КБ «Южное»:
– Два дня мы проводили предусмотренные инструкцией проверки и предстартовые операции, готовили ракету к пуску. 23 октября ракету заправили топливом и сжатыми газами, задействовали бортовые источники электропитания. Для обеспечения готовности двигателей проводилось предварительное задействование отдельных систем. За полчаса до пуска выявилась неисправность - сработал пироклапан. Объявили часовую задержку пуска. Потом пуск отложили на сутки. Вечером прошло экстренное заседание Госкомиссии. Мнения разделились: «пускать» - «не пускать». Бурному обсуждению подвел итог маршал Неделин: «Все неисправности - устранить. Срок - сутки. Мы не имеем права срывать правительственные сроки - пуск произвести 24 октября».
Ким Хачатурян, участник событий, кандидат технических наук, ведущий конструктор по электроиспытаниям:
– С раннего утра 24 октября началось устранение дефектов. Самой сложной и опасной была операция по замене сработавших пиропатронов на двигателе первой ступени – пришлось работать с паяльником, а ракета была заправленной. Но все обошлось...
Юрий Мозжорин, участник событий, профессор, генерал-лейтенант, директор ЦНИИМАШа:
– Соколов настаивал, чтобы сливали ракету: «Бог с ней, что она пропадет. Вы сидите на бомбе. Что вы делаете?» Был там подполковник то ли Меньшиков, то ли Мельников, он говорил: «Нельзя, нельзя...» «Уйди, трус! - приказал Неделин. - Уйди, трус!» А сам он сидел на стуле рядом с ракетой. Причем сам себя подвергал риску...
Василий Будник, участник событий, академик АН Украины:
– Да, у Неделина была такая привычка находиться рядом с ракетой и наблюдать за действием расчетов. Так было и в Капустином Яре. На подготовленной к пуску ракете Р-14 обнаружилась течь компонентов топлива. Пришлось отменить пуск и начать слив компонентов. Я попросил Митрофана Ивановича уйти с площадки ввиду опасной, пока неотработанной операции. Неделин ответил, что он военный человек и должен быть там, где работают офицеры и солдаты. Мы благополучно закончили слив компонентов, маршал вскоре улетел в Тюра-Там, где готовилась к пуску Р-16. 24 октября и я прилетел в Тюра-Там, доложил Янгелю о причинах несостоявшегося пуска ракеты Р-14. На старте было много людей, тут же был и маршал Неделин.
Вячеслав Ковтуненко, участник событий, член-корреспондент АН Украины и России, Генеральный конструктор НПО имени Ла­вочкина:
– Вот этот ажиотаж, в который вступают люди при подготовке ракеты к пуску, я сам на себе испытал. Уже нельзя остановиться, какая-то неведомая сила заставляет всех вытолкнуть ракету со стартового стола. Нет чтобы остановиться, осмотреться...
Константин Луарсабов:
– Мы, двигателисты, четко оценивали ситуацию, и допустили двигатели к работе. В конечном итоге все Главные конструкторы допустили свои системы к пуску. Это позволило Неделину принять решение о пуске.
Иван Коваль, участник событий, ведущий специалист КБ «Южное»:
– На старте я проводил юстировку с помощью выносной антенны. Она находилась рядом с ракетой, метрах в пятнадцати от Неделина. Он внимательно наблюдал за расчетами, работавшими на ракете. Закончив юстировку, проверил систему «Рубин-1». В это время объявили часовую готовность к пуску. Я спустился в бункер, доложил подполковнику Матренину, что все в порядке (А.Матренин был ответственным за проведение пуска). Минут через двадцать вдруг почувствовал, на старте что-то случилось. Бросился к перископу: на старте сплошное оранжевое зарево...
Виталий Чеховский, участник событий, ведущий конструктор КБ «Южное»:
– Мы работали в комнате телеметристов на втором этаже монтажно-испытательного корпуса. Это примерно в километре от стартовой площадки. Ракета, освещенная прожекторами, была видна как на ладони. Вдруг все осветилось. Кто-то крикнул: «Пуск!!!»
Константин Луарсабов:
– Мы с Мягковым были рядом с ракетой, наблюдали, как капитан Иньков снимает приборчик, который разрабатывал Мягков. Я увидел вспышку: понял – запустился двигатель второй ступени, и стал убегать. Рядом бежал Мягков... Пробежали несколько метров, но нас сбило с ног ударной волной. Я потерял сознание...
Владимир Кукушкин, участник событий, профессор, директор и Главный конструктор Южной ветроэнергетической компании:
– Уходя от ракеты, я посмотрел на погоны Неделина. Многие говорили, что маршальские погоны сделаны из чистого золота, было интересно это посмотреть. В этот момент раздался мощный хлопок...
Ким Хачатурян:
– В этот день Янгель почти неотлучно находился на стартовой площадке. Ему захотелось покурить, но он не стал это делать на площадке, как позволяли себе некоторые начальники, а направился в курилку. Когда зажег спичку – удивился: все вокруг озарилось. Но тут донесся грохот, он обернулся и увидел жуткую картину...
Валентин Анохин, участник событий, военный кинооператор:
– Нашей задачей была регистрация работ, связанных с пусками ракет, и техническая киносъемка. Весь этот кошмар мы наблюдали с расстояния приблизительно 350 метров. Горящие факелы людей. Они разбегались в разные стороны. Но так как вся стартовая позиция была окутана колючей проволокой, было не так-то просто ее преодолеть. Но люди бежали на эту колючую проволоку, и перелезали, и подлезали под нее, лишь бы подальше от этого кошмара... К нам прибежал один человек, он был почти голый – все обгорело – и кричал, прямо ревел: «Дайте воды! Дайте воды!!!»
Валерий Кудин, участник событий, ведущий специалист КБ «Южное»:
– Я занимался системой измерений - находился в спецмашине метрах в пятистах от стартовой площадки. Когда произошел взрыв - обуял страх. Потом мы побежали на площадку, тогда еще не было оцепления. Сильные ожоги получил харьковчанин, управленец Николай Волобуев. Его вынес из огня Иосиф Рубанов: спасая коллегу, надышался парами топлива, получил отек легких и скончался через сутки в госпитале. Волобуев остался жив.
Николай Мягков, участник событий, ветеран КБ «Южное»:
– Мы чудом остались живы, хотя с Луарсабовым были у самой ракеты. Обгорели. Я полгода пролежал в госпитале Бурденко, там мне сделали пересадку кожи... Никогда я не верил в судьбу и приметы, но, оказывается, что-то есть. Трагедия случилась в понедельник, шел високосный год. Лев Берлин был в отпуске, но прилетел на полигон: видимо - судьба... А Янгель весь день был на стартовой площадке, на минуту отошел покурить - случайно остался жив. После взрыва бросился спасать людей, тушить пожар...
Андроник Иосифьян, участник событий, академик, директор и Генеральный конструктор Всесоюзного НИИ электромеханики:- Янгель начал тушить пожар. Это смешно: такое песком тушить...
Вечером я зашел к нему, а он лежит на полу. Лежит и плачет. Он обвинял себя, что это он во всем виноват. Я его успокаивал, как мог: да, такие вещи случаются - мы же на фронте...

Их архива Президиума ЦК КПСС:
«Москва. Кремль. Первому секретарю ЦК т. Хрущеву. В 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска 8К64 на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом несколько десятков человек. Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медпомощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой.
Янгель. «Пурга-3» аппарат Неделина»

Юрий Евтеев, участник событий, ведущий специалист КБ «Южное»:
– В то время я служил на полигоне, был начальником аварийно-спасательной службы на площадке 41. Мы делали все, чтобы помочь тем, кто получил ожоги и отравления, кто еще был жив. Их немедленно отправляли в госпиталь. Весь наш состав долго искал на старте Неделина. Нашли только оплавленную Золотую звезду Героя Советского Союза и связку ключей - больше ничего не осталось...

Евгений Ерофеев, участник событий, главный специалист КБ:
– Вечером нас начали вызывать по одному к директору завода Л.Смирнову и первому заму Главного В.Буднику. Каждому были заданы три вопроса: что делал? По чьей команде? Какой результат? Перед приездом комиссии из Москвы все ожидали самого худшего...
Борис Губанов, доктор технических наук, Главный конструктор ракетно-космической системы «Энергия» – «Буран»:
– Хрущев, назначая Брежнева председателем Государственной комиссии по расследованию причин и последствий катастрофы, позвонил Королеву и спросил: «Что делать с Янгелем?» Несмотря на то, что у Королева с Янгелем отношения были неблагожелательные, Сергей Павлович ответил Хрущеву: «Вы имейте в виду, Ни­кита Сергеевич, что это могло произойти и со мной, и с любым Главным конструктором».
Федор Санин, участник событий, профессор:
– Рано утром 25 октября на полигоне появились Брежнев, Гречко, Устинов, Руднев и другие члены правительственной комиссии. Они посетили госпиталь, участвовали в похоронах военнослужащих на десятой площадке, побывали на месте катастрофы.
Валентин Анохин:
– Неожиданно в нашей кинолаборатории появился Брежнев и попросил показать фильм, который я снял при аварии ракеты Р-16. Мы зарядили пленку, включили проектор. Брежнев посмотрел, потом закурил и попросил еще раз показать фильм. Он внимательно всматривался в горевших людей, видимо, пытался увидеть Неделина...
Александр Матренин, участник событий, генерал-лейтенант, заместитель министра общего машиностроения:
– Причиной, технической причиной этой аварии явилась ошибка системы управления ракеты, которая не исключала возможность несанкционированного запуска двигателя второй ступени еще на старте. За­работавший двигатель мгновенно прожег баки первой ступени – 120 тонн компонентов топлива образовали огненный смерч. Горело все, что и не могло гореть... В огненном аду погибли 59 военнослужащих, в том числе первый главком Ракетных войск М.Неделин, заместитель начальника полигона А.Носов, начальники управлений полигона Р.Григорьянц и Е.Осташов. Среди погибших 17 ведущих специалистов промышленности, заместитель председателя госкомиссии Лев Гришин, Главный конструктор систем управления Б.Коноплев, заместители Янгеля Л.Берлин и В.Концевой, заместитель Глушко – Г.Фирсов. В списках раненых – 49 человек, из них 16 не выжили. Всего погибло 92 человека.
Василий Будник:
– По результатам работы комиссии Брежнев собрал совещание и сказал, что правительство решило не наказывать вас больше - вы сами себя наказали. Правительство просит, чтобы мы устранили все неполадки и еще с большей энергией начали вести работы над ракетой Р-16: стране нужна боевая межконтинентальная ракета.
Борис Губанов:
– В выводах комиссии на­званы многие причины и недостатки, повлекшие за собой катастрофу 24 октября 1960 года при подготовке ракеты Р-16 к пуску, но не было ничего сказано о неоправданной спешке. На горькой судьбе нашего коллектива мы убедились в результатах дезорганизующей формулы «давай-давай». Кто поддавался, тот жестоко расплачивался.
* * *
О катастрофе 24 октября 1960 года на ракетном полигоне никакой официальной информации не появилось. Коллег погибших, родных, близких и участников событий строго-настрого проинструктировали: нигде, ни под каким видом не сообщать о катастрофе и ее истинных мас­штабах (советовали: произошел несчастный случай, авиационная катастрофа).

48 офицеров и солдат похоронили на 10-й площадке поли­гона, гражданских - «черные тюльпаны» – развезли по городам: Днепропетровск, Харьков, Киев, Москва, Загорск... Цинковые гробы доставляли тайно, хоронили скрытно. Шестерых днепропетровцев – Льва Берлина, Василия Концевого, Виктора Орлинского, Евгения Аля-Брудзинского, Владимира Карайченцева и Леонида Ерченко похоронили не в братской могиле - в разных местах городского кладбища без указания точных дат смерти (гибели). Власть боялась раскрыть тайну неделинской катастрофы.
Но нельзя было молчать о гибели Неделина: Герой Советского Союза, главный маршал артиллерии, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, заместитель министра обороны СССР... И тут не было проблем: сколько бесследно исчезало Героев, членов ЦК, депутатов... А вот с Главнокомандующим Ракетных войск стратегического назначения, единственных в мире(!) - была проблема. В умах «кремлевских попов» (выражение академика А.Иосифьяна) родилась легенда: гибель Главкома «списали» на... авиационную катастрофу. В печати появилась информация о гибели М.Неделина и краткое, иезуитское по своему смыслу сообщение, что в ночь на 27 октября состоялась «кремация тела Главного маршала артиллерии Неделина М.И.»...
Похороны М.Неделина состоялись на Красной площади в соответствии с официальным ритуалом, урну установили в Кремлевской стене. На похоронах присутствовали все члены президиума ЦК, кроме первого секретаря ЦК Н.Хрущева - «ракетчика номер один», как его тогда называли.
Плата за сокрытие тайны первой ракетной катастрофы оказалась слишком высока, она не помогла избежать подобных катастроф с человеческими жертвами. Ровно через три года день в день, 24 октября 1963 года при испытаниях новейшей ракеты С.Королева Р-9А (конкурент Р-16) погибли восемь испытателей. Через двадцать лет (18 марта 1980 года) на полигоне Плесецк произошел взрыв знаменитой «семерки», который в одночасье унес 44 человеческие жизни, еще четверо военнослужащих скончались в госпитале от ожогов.
Подобная катастрофа случилась и в Америке. В результате взрыва и пожара на шахтной пусковой установке ракеты «Титан-II», расположенной в штате Арканзас, погибло 53 американца. Только двоим удалось выбраться из подземного ада...
«Холодная война», о которой, как нам казалось, мы знали все, приоткрывает свои черные страницы глобального противостояния двух супердержав. Уходят в прошлое мифы, легенды и дешевые сенсации.
* * *
Произошедшая катастрофа стала тяжелейшим ударом для всех разработчиков, смежников, испытателей ракеты Р-16. Преодолев шок первых дней после катастрофы, КБ Янгеля сделало все, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. В Харькове прошло техническое совещание, на котором были определены объемы и сроки доработки системы управления, ее новым главным конструктором стал Владимир Сергеев. На заводе №586 установили жесточайший контроль за изготовлением деталей, узлов, агрегатов, провели полный цикл заводских испытаний с новыми при­борами. В ОКБ-586 откорректировали документацию, разработали план летно-конструкторских испытаний.
Вторую летную ракету отправили на полигон в конце декабря 1960 года, а первого января поезд с испытателями и ракетой прибыл на станцию Тюра-Там. Председателем Госкомиссии по испытаниям назначили генерал-лейтенанта Андрея Соколова - начальника НИИ ракетных войск. Это он в присутствии Неделина требовал прекратить испытания заправленной ракеты и отправить ее на доработку. Начальником 2-го испытательного управления вместо погибшего Р.Григорьянца стал инженер-полковник Александр Курушин, назначенный на эту должность по личной просьбе Янгеля.
Техническое руководство испытаниями, как и прежде, осуществлял Главный конструктор Михаил Янгель. Но это был уже не тот Янгель, который при первом пуске не смог устоять перед натиском Н.Хрущева и М.Недели­на, это был уже новый Главный конструктор. Среди тех, кто готовил вторую ракету, были и участники первого аварийного пуска: Алексей Полысаев, Ким Хачатурян, Борис Александров, Владимир Кукушкин, Виктор Баранов... Настрой был такой: надо работать.
2 февраля 1961 года состоялся первый пуск ракеты Р-16, по­том был второй, третий... десятый. Еще до полного окончания летных испытаний на боевое дежурство заступили первые ракетные полки, оснащенные ракетами Р-16. Этот янгелевский ракетный комплекс стал первым массовым комплексом межконтинентальных баллистических ракет. Всего было развернуто 186 пусковых установок. Конкуренты Янгеля С.Королев и В.Челомей вышли на испытания лишь через два года…
Взвалив на себя всю тяжесть создания стратегического оружия, Михаил Янгель в известной степени помог С.Королеву в расширении космических исследований. Каждый из этих гигантов нашел свою нишу в истории. Тогда и родилось у ракетчиков знаменитое: «Королев работает на ТАСС, Янгель – на нас».

[ant2]

Очень жаль погибших! Бывал не один десяток раз на скромном мемориале...
Чисто технически, если такое сложное изделие делается в спешке, из-под палки, вероятность таких трагических ошибок очень велика!

[petrov1]

АВАРИИ СОВЕТСКИХ РАКЕТ- НОСИТЕЛЕЙ.

http://video.mail.ru/mail/petrov-s81/5/303.html


27.04.1958 Неудачей завершился пуск с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, ракеты- носителя "Спутник 8А91" (серийный N В1-2), которая должна была вывести на околоземную орбиту третий советский ИСЗ ("Д-1 N 1"). Едва оторвавшись от стартового стола, РН пошла кувырком, упала на землю и взорвалась. Первая авария в истории советской (российской) космонавтики. 23.09.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята первая попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 1" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-3) потерпела аварию вскоре после старта и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. 11.10.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 2" в сторону Луны. Как и в предыдущем случае, ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-4) потерпела аварию вскоре после старта и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. 04.12.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 3" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-5), как и в двух предыдущих случаях, потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. 18.06.1959 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 5" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N И1-7) вновь потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. 15.04.1960 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-3 N 1" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N Л1-9) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала проведение фотографирования обратной стороны Луны. 19.04.1960 В момент старта с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, отвалился один из боковых блоков ракеты-носителя "Восток-Л 8К72" (серийный N Л-1-9А), которая должна была вывести на околоземную орбиту автоматическую межпланетную станцию "Е-3 N 2" для продолжения фотографирования обратной стороны Луны. В результате происшедшего взрыва и последовавшего за ним пожара сильно повреждены стартовые сооружения космодрома. 28.07.1960 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8К72" (серийный N Л1-10), которая должна была вывести на орбиту второй корабль-спутник ("Восток-1 N 1). На 19-й секунде полета от РН отвалился боковой ракетный блок. Ракета потерпела аварию и взорвалась. Во время катастрофы погибли находившиеся на борту собаки Чайка и Лисичка. 10.10.1960 В 14:27:49 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята первая попытка пуска автоматической межпланетной станции "1М N 1" в сторону Марса. Ракета-носитель "Молния 8К78" (серийный N Л1-4М) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала достижение станцией поверхности Марса. 14.10.1960 В 13:51:03 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "1М N 2" в сторону Марса. Как и в первом случае, ракета-носитель "Молния 8К78" (серийный N Л1-5М) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала достижение станцией поверхности Марса. 22.12.1960 В 07:45 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска очередного корабля-спутника ("Восток-1 N 4") с собаками на борту. На участке выведения ракеты-носителя "Восток 8К72К" произошла авария третьей ступени. Спускаемый аппарат с собаками был отделен от ракеты и упал на территории Якутии. Собаки остались живы. 27.10.1961 В 16:30 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на орбиту малый научный спутник "ДС-1 N 1". РН потерпела аварию и упала на Землю, но не взорвалась. 11.12.1961 В 09:39:02 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8К72К", которая должна была вывести на околоземную орбиту первый советский спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 1". На участке работы третьей ступени РН произошла авария и на 407-й секунде полета система аварийного подрыва уничтожила ракету и спутник. Обломки упали в Якутии в 100 километрах севернее Вилюйска. 21.12.1961 В 12:30 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на орбиту малый научный спутник "ДС-1 N 2". РН потерпела аварию и упала на Землю, но не взорвалась. 01.06.1962 В 09:38 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 3". РН потерпела аварию на 2-й секунде полета и взорвалась, серьезно повредив стартовый комплекс. 25.10.1962 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник типа "ИМС". РН потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. 03.02.1962 В 09:29:14 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78Л" (серийный N Г103-10), которая должна была вывести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-6 N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку станции на поверхность Луны. 06.04.1963 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-П1 N 2". Пуск закончился аварией, РН взорвалась на участке выведения. 01.06.1963 В 02:50 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-МТ N 1". Пуск закончился аварией, РН взорвалась на участке выведения. 10.07.1963 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 12". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 22.08.1963 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-А1 N 3". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 24.10.1963 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-А1 N 4". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 28.11.1963 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 14". На участке работы 3-й ступени РН произошло отклонение от расчетной траектории полета, и была приведена в действие система аварийного подрыва, которая уничтожила ракету и спутник. 19.02.1964 В 05:47:40 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78М" (серийный N Т15000-19), которая должна была вывести автоматическую межпланетную станцию "3МВ-1 N 2" на траекторию полета к Венере. Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала достижение станцией поверхности Венеры. 21.03.1964 В 08:16 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78М" (серийный N Т15000-20), которая должна была вывести автоматическую межпланетную станцию "Е-6 N 4" на траекторию полета к Луне. Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку станции на поверхность Луны. 20.04.1964 В 08:08 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78М" (серийный N Т15000-21), которая должна была вывести автоматическую межпланетную станцию "Е-6 N 5" на траекторию полета к Луне. Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку станции на поверхность Луны. 04.06.1964 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78" (серийный N Р103-34), которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник связи "Молния-1 N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 23.10.1964 С космодрома Байконур осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту три спутника военной системы связи типа "Стрела-1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 01.12.1964 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/1, осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-2 N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 12.02.1965 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/1, осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный технологический спутник "ДС-П1-Ю N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 20.02.1965 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/1, осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-А1 N 6". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 10.04.1965 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78Л" (серийный N Р103-26), которая должна была вывести автоматическую межпланетную станцию "Е-6 N 8" на траекторию полета к Луне. Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку на поверхность Луны. 13.07.1965 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 28". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 28.12.1965 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/1, осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-К-40 N 1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 21.02.1966 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/1, осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-К-40 N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 24.03.1966 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты- носителя "УР-500" (серийный N 211), которая должна была вывести на околоземную орбиту исследовательский спутник "Протон-3" ("Н-4 N 3"). Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 27.03.1966 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78М" (серийный N Н103-38), которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник связи "Молния-1 N 5". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 17.05.1966 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник- фоторазведчик типа "Зенит-4". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 16.09.1966 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен запуск ракеты- носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 40". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 16.11.1966 С космодрома Байконур осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник военной системы связи типа "Стрела-2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 14.12.1966 На космодроме Байконур, стартовый комплекс N 31, во время пуска ракеты-носителя "Союз 11А511" с беспилотным космическим кораблем "Союз N 1", произошел взрыв РН, находившейся на стартовой позиции. В результате взрыва стартовый комплекс был полностью разрушен. Один человек погиб, несколько получили тяжелые ранения. 22.03.1967 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 162, в рамках создания системы частично орбитального бомбометания, осуществлен пуск ракеты-носителя "Р-36-0". Пуск закончился неудачей. ________________________________________ 20.06.1967 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 26.06.1967 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М", которая должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник типа "Целина-О". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 21.07.1967 В 06:00 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 01.09.1967 В 10:30 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 51". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 27.09.1967 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник военного назначения типа "Циклон". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 27.09.1967 В 22:11:54 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 229-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне космический корабль "Л-1 N 4Л". Из-за аварии 1-й ступени РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала облет Луны и возвращение корабля на Землю. ________________________________________ 27.11.1967 В 19:07:59 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 230-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне космический корабль "Л-1 N 5Л". Из-за аварии 2-й ступени РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала облет Луны и возвращение корабля на Землю. ________________________________________ 07.02.1967 В 10:43:54 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78М" (серийный N Я716-57), которая должна была перевести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-6ЛС N 112". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала проведение фотографирования лунной поверхности с селеноцентрической орбиты. ________________________________________ 06.03.1968 В 11:02:37 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/4, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военно-прикладной спутник "ДС-У1-Я N 1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 22.04.1968 В 23:01:57 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 232-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне космический корабль "Л-1 N 7Л". Из-за аварии 2-й ступени РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала облет Луны и возвращение корабля на Землю. ________________________________________ 04.06.1968 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М", которая должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник "Сфера-12Л". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 15.06.1968 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник военной системы связи типа "Стрела-2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 20.01.1969 В 14:36 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 237-01), которая должна была перевести на траекторию полета к Луне космический корабль "Л-1 N 13Л". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала облет Луны и возвращение корабля на Землю. ________________________________________ 25.01.1969 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 90, осуществлен пуск ракеты-носителя "Циклон-2А", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник радиолокационного наблюдения типа "УС-А", оборудованный ядерным реактором. Из-за аварии РН спутник на орбиту не вышел и упал на поверхность Земли. При падении корпус реактора выдержал удар, и радиоактивного заражения местности в районе падения не произошло. ________________________________________ 01.02.1969 В 12:11 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92М", которая должна была вывести на околоземную орбиту метеорологический спутник "Метеор N 11". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 19.02.1969 В 06:48:15 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 239-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была вывести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "E-8 N 201". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала доставку на поверхность Луны самоходного аппарата "Луноход-1". ________________________________________ 21.02.1969 В 09:18:07 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 110П, осуществлен первый испытательный пуск ракеты-носителя "Н-1" (11А52, серийный N 3Л), которая должна была вывести на околоземную орбиту лунный космический корабль "Л-1С N 3". На участке работы двигателей 1-й ступени РН возник пожар в хвостовом отсеке. На 70-й секунде полета ракета взорвалась. ________________________________________ 27.03.1969 В 10:40:45 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 240-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Марсу автоматическую межпланетную станцию "2М N 251". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала совершение мягкой посадки на поверхность Марса. ________________________________________ 02.04.1969 В 10:33:00 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 233-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Марсу автоматическую межпланетную станцию "2М N 522". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала совершение мягкой посадки на поверхность Марса. ________________________________________ 14.06.1969 В 04:00:47 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81П, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 238-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-8-5 N 402". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку на поверхность Луны, забор образцов грунта и доставка их на Землю. ________________________________________ 03.07.1969 В 20:18:32 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 110П, предпринята попытка второго пуска ракеты-носителя "Н-1" (11А52, серийный N 5Л) с лунным космическим кораблем "Л-1С N 5" на борту. Через несколько секунд после старта взорвался один из двигателей 1-й ступени, и ракета упала на Землю, разрушив стартовый комплекс. ________________________________________ 23.07.1969 В 09:00:10 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 23". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 28.11.1969 В 09:00:00 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 245-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была вывести на траекторию полета к Луне космический корабль "Л-1е N 1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 27.12.1969 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65", которая должна была вывести на околоземную орбиту научный спутник для исследований ионосферы. Из-за аварии РН пуск заончился неудачей. ________________________________________ 30.01.1970 В 15:40:01 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-П1-И N 6". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 06.02.1970 В 04:16:06 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 247-01) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-8-5 N 405". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку на поверхность Луны, забор образцов грунта и их доставку на Землю. ________________________________________ 22.05.1970 В 12:39:55 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 36". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 27.06.1970 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник военной системы связи типа "Стрела-2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 21.07.1970 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 22.12.1970 В 21:30 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132/2, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N 47117-106), которая должна была вывести на околоземную орбиту малый спутник "ДС-П1-М N 1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 05.03.1971 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-2М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 05.03.1971 В 08:15 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/4, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 39". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 25.06.1971 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 26.06.1971 В 23:15:08 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 110Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Н-1" (11А52, серийный N 6Л), которая должна была вывести на околоземную орбиту лунный космический корабль. После отрыва от стартового стола было потеряно управление по крену. РН была подорвана на 51-й секунде полета, когда угол поворота достиг 200 градусов. ________________________________________ 22.07.1971 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N Ю149-32), которая должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник типа "Целина-0". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 03.08.1971 В 11:00:00 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 33". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 19.08.1971 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 24.11.1971 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 86/4, осуществлен пуск ракеты-носиетля "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной малый военный спутник типа "ДС-П1-И". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 03.12.1971 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-2М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 25.04.1972 В 11:29:59 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 51". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 29.07.1972 В 03:20:57 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 260-01), которая должна была вывести на околоземную орбиту орбитальную станцию "ДОС-2" (17К N 122). Из-за аварии 2-й ступени РН полет был прерван на 162-й секунде. ________________________________________ 02.09.1972 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 17.10.1972 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N Ю149-40), которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник военной системы связи типа "Стрела-2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 23.11.1972 В 06:11:55 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 110Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Н-1" (11А52, серийный N 7Л), которая должна была вывести на околоземную орбиту лунный космический корабль. На заключительном этапе работы 1-й ступени произошел взрыв РН. ________________________________________ 25.04.1973 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 90, осуществлен пуск ракеты-носителя "Циклон", которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник радиолокационного наблюдения типа "УС-А", оборудованный ядерным реактором. Из-за аварии РН спутник на орбиту не вышел и упал на поверхность Земли. При падении корпус реактора выдержал удар, и радиоактивного заражения местности не произошло. ________________________________________ 25.05.1973 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N 65024-109), которая должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник типа "Залив". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 26.06.1973 В 01:22 UTC на космодроме Плесецк, стартовый комплекс N 132, при сливе топлива из ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N Ю47121-16), после отмененного пуска, произошел взрыв и пожар. В результате катастрофы погибли 9 человек. РН должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник типа "Целина-0". ________________________________________ 04.07.1973 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 12.04.1974 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 31, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-4МК". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 23.05.1974 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43, осуществлен пуск ракеты-носителя "Союз 11А511У", которая должна была вывести на околоземную орбиту новый спутник-фоторазведчик "Янтарь-2К N 1". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 11.07.1974 В 10:59:58 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 133/1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К63", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый военный спутник "ДС-П1-Ю N 68". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. 30.08.1974 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 41, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восход 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик типа "Зенит-2М". Из-за аварии ракеты-носителя пуск закончился неудачей. ________________________________________ 05.04.1975 В 11:04:54 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Союз 11А57", которая должна была вывести на околоземную орбиту космический корабль "Союз-18-1" ("Союз 7К-Т N 39") с космонавтами Василием Лазаревым и Олегом Макаровым на борту. На участке работы 3-й ступени РН произошло отклонение от расчетной траектории, и автоматика выдала команду на отделение корабля от ракеты. Спускаемый аппарат с космонавтами совершил аварийную посадку в районе Горно-Алтайска (Горно-Алтайская АО, СССР). ________________________________________ 03.06.1975 В 09:00 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс N 107/2, осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N 53721-527), которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник "Интеркосмос-14", созданный в рамках программы сотрудничества социалистических стран. Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 16.10.1975 В 04:04:56 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 81Л, осуществлен пуск ракеты-носителя "Протон-К" (серийный N 287-02) с разгонным блоком "Д", которая должна была перевести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-8-5М N 412". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку на поверхность Луны, забор образцов грунта и их доставку на Землю. ________________________________________ 19.12.1975 С космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 132, в рамках создания противоспутниковых систем осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 11К65М" (серийный N 53721-263), которая должна была вывести на околоземную орбиту спутник-мишень типа "ИС-М". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 04.10.1976 В 11:00 UTC с космодрома Плесецк, стартовый комплекс N 43/4, осуществлен пуск ракеты-носителя "Союз 11А511У", которая должна была вывести на околоземную орбиту разведывательный спутник типа "Фрам". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. ________________________________________ 27.04.1958 Неудачей завершился пуск с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, ракеты- носителя "Спутник 8А91" (серийный N В1-2), которая должна была вывести на околоземную орбиту третий советский ИСЗ ("Д-1 N 1"). Едва оторвавшись от стартового стола, РН пошла кувырком, упала на землю и взорвалась. Первая авария в истории советской (российской) космонавтики. ________________________________________ 23.09.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята первая попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 1" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-3) потерпела аварию вскоре после старта и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. ________________________________________ 11.10.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 2" в сторону Луны. Как и в предыдущем случае, ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-4) потерпела аварию вскоре после старта и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. ________________________________________ 04.12.1958 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 3" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N В1-5), как и в двух предыдущих случаях, потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. ________________________________________ 18.06.1959 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-1 N 5" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N И1-7) вновь потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала попадание станции в видимый диск Луны. ________________________________________ 15.04.1960 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "Е-3 N 1" в сторону Луны. Ракета-носитель "Восток-Л 8К72" (серийный N Л1-9) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала проведение фотографирования обратной стороны Луны. ________________________________________ 19.04.1960 В момент старта с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, отвалился один из боковых блоков ракеты-носителя "Восток-Л 8К72" (серийный N Л-1-9А), которая должна была вывести на околоземную орбиту автоматическую межпланетную станцию "Е-3 N 2" для продолжения фотографирования обратной стороны Луны. В результате происшедшего взрыва и последовавшего за ним пожара сильно повреждены стартовые сооружения космодрома. ________________________________________ 28.07.1960 С космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8К72" (серийный N Л1-10), которая должна была вывести на орбиту второй корабль-спутник ("Восток-1 N 1). На 19-й секунде полета от РН отвалился боковой ракетный блок. Ракета потерпела аварию и взорвалась. Во время катастрофы погибли находившиеся на борту собаки Чайка и Лисичка. ________________________________________ 10.10.1960 В 14:27:49 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята первая попытка пуска автоматической межпланетной станции "1М N 1" в сторону Марса. Ракета-носитель "Молния 8К78" (серийный N Л1-4М) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала достижение станцией поверхности Марса. ________________________________________ 14.10.1960 В 13:51:03 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска автоматической межпланетной станции "1М N 2" в сторону Марса. Как и в первом случае, ракета-носитель "Молния 8К78" (серийный N Л1-5М) потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. Программа полета предусматривала достижение станцией поверхности Марса. ________________________________________ 22.12.1960 В 07:45 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, предпринята попытка пуска очередного корабля-спутника ("Восток-1 N 4") с собаками на борту. На участке выведения ракеты-носителя "Восток 8К72К" произошла авария третьей ступени. Спускаемый аппарат с собаками был отделен от ракеты и упал на территории Якутии. Собаки остались живы. ________________________________________ 27.10.1961 В 16:30 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на орбиту малый научный спутник "ДС-1 N 1". РН потерпела аварию и упала на Землю, но не взорвалась. ________________________________________ 11.12.1961 В 09:39:02 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8К72К", которая должна была вывести на околоземную орбиту первый советский спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 1". На участке работы третьей ступени РН произошла авария и на 407-й секунде полета система аварийного подрыва уничтожила ракету и спутник. Обломки упали в Якутии в 100 километрах севернее Вилюйска. ________________________________________ 21.12.1961 В 12:30 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на орбиту малый научный спутник "ДС-1 N 2". РН потерпела аварию и упала на Землю, но не взорвалась. ________________________________________ 01.06.1962 В 09:38 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Восток 8А92", которая должна была вывести на околоземную орбиту очередной спутник-фоторазведчик "Зенит-2 N 3". РН потерпела аварию на 2-й секунде полета и взорвалась, серьезно повредив стартовый комплекс. ________________________________________ 25.10.1962 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник типа "ИМС". РН потерпела аварию на участке выведения и взорвалась. ________________________________________ 03.02.1962 В 09:29:14 UTC с космодрома Байконур, стартовый комплекс N 1, осуществлен пуск ракеты-носителя "Молния 8К78Л" (серийный N Г103-10), которая должна была вывести на траекторию полета к Луне автоматическую межпланетную станцию "Е-6 N 2". Из-за аварии РН пуск закончился неудачей. Программа полета предусматривала мягкую посадку станции на поверхность Луны. ________________________________________ 06.04.1963 С космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты- носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный спутник "ДС-П1 N 2". Пуск закончился аварией, РН взорвалась на участке выведения. ________________________________________ 01.06.1963 В 02:50 UTC с космодрома Капустин Яр, стартовый комплекс "Маяк-2", осуществлен пуск ракеты-носителя "Космос 63С1", которая должна была вывести на околоземную орбиту малый научный с

[il]

Призыв май 88.Служил на 42-й площадке в\ч 49566.У нас на 41-й площадке была трансформаторная подстанция, которую мы обслуживали и хоздвор.Нам в подробностях не сообщали о том,что там произошло.Но все знали,что там был взрыв и погибло много людей.Много раз ходил по остаткам стартового стола.Жутковатые ощущения,особенно зимой и в сумерки.Когда у нас летом 89-го года убежал солдат-нас послали туда его искать.Лазали по брошенным бункерам с куском зажженой газеты.Старый МИК недалеко-тогда он уже практически не изпользовался-стекла выбиты,внутри мусор.Слыхал,что там памятник поставили.Я сам родился 24-октября,правда не 1960-го года.Вот такое вот совпадение...

[Стартовик]

il Написал(а):
-------------------------------------------------------
> Призыв май 88.Служил на 42-й площадке в\ч 49566.У
> нас на 41-й площадке была трансформаторная
> подстанция, которую мы обслуживали и хоздвор.Нам в
> подробностях не сообщали о том,что там
> произошло.Но все знали,что там был взрыв и погибло
> много людей.Много раз ходил по остаткам стартового
> стола.Жутковатые ощущения,особенно зимой и в
> сумерки.Когда у нас летом 89-го года убежал
> солдат-нас послали туда его искать.Лазали по
> брошенным бункерам с куском зажженой газеты.Старый
> МИК недалеко-тогда он уже практически не
> изпользовался-стекла выбиты,внутри
> мусор.Слыхал,что там памятник поставили.Я сам
> родился 24-октября,правда не 1960-го года.Вот
> такое вот совпадение...

 
Этот памятник внутри МИКа поставили? Колеса между прочим 3 метра в диаметре и 1 метр шириной(






А на площадке 41 действительно установили такой вот памятник

[il]

Да нет конечно не внутри МИКа.Спасибо за фотографии.

[STIX]

Сегодня страшная дата в истории Байконура и ракетостроения-49-я годовщина аварии на пл.41.Погибшим царство небесное и земля пухом,оставшимся в живых- здоровья.Осмелюсь написать и заострить внимание на том,что мы все были заложниками таких ситуаций,кто 2 года,а кто и десятилетия и могли попасть в этот список.Ведь за каждым пуском нёсся ад.
А пуски Энергии,испытание новых топлив,новых технологий -это производные от ситуации,которая равнялась 50:50.И слава Богу и Аллаху,что судьба для нас распорядилась не так,как для участников печального пуска.Благодаря чему,мы общаемся на этом прекрасном форуме

[Султан]

Погибшим царство небесное и земля пухом,оставшимся в живых- здоровья.

[serglush]

пусть земля им будет пухом, как то больше лазили по центральному и правому старту, он был ближе к 41А,

[Старт_Stroy]

Площадка 41 после катастрофы

















Свидетель катастрофы.

[Толи4]

Помянем.........