45-я, в/ч 41768, а также в/ч 96750: ... 81, 82, 83, 84, 85. годы

[ТИМ]

Коли присягу не принял - ещё не военный. Стало быть о губе, либо ещё о каких либо наказаниях речи быть не может.

[Йо]

Могло. В части Казарцева в мае 82-го посадили же из карантина несколько москвичей, сержантов отбарабанили... Тем более что губу как пишет lyaks66  восстановили, вести недалече.
Странно, что сиделые русские кавказ не поддержали...кавказ с русскими завсегда заодно пока кавказа мало, когда много - тада особнячком

[Eugen]

хм, мало это как?

у нас к примеру на роту 4 кавказа и 10-15 судимых, ну 120-130 остальных, и ни у кого в мыслях небыло друг друга потдерживать.

нет, я конечно понимаю когда один два на часть, то это реально мало. Но такого думаю быть не могло.

[Eugen]

а посадить могли в задержку, это не губа, но там за сутки могли привести в чувство, мало не покажется.

[Йо]

когда средней азии поболе полчасти, или на площадку одна азия - тада поддержывали друг дружку...
ситуация и в части и на площадке менялась после ухода очередных дембелей... ежели к примеру в каком то призове было поболе бабаев, то понятно, что наблюдался перевес сил.
А что такое один призов? Это рота. Или две (!). Две роты - полчасти...
Призов весна 83-го - половина кавказ... в двух ротах...
А в мыслях не было - значет петух жареный не клевал... и слава Богу!

[Eugen]

хм, давай еще раз
>у нас к примеру на роту 4 кавказа и 10-15 судимых, ну 120-130 остальных

Остальные почти все азиясс, и такой состав был во всех остальных ротах.

[Йо]

стандартная ситуацыя, мног раз перетолкованная тут.
Вас мало, и с кавказом мало. Есть борзые, хоть один всегда есть. Он тож смотрит, от кого можно получить поддержку, того и поддержит. Не увидел - кажен сам за себя до лучших времен... несладко.
а соотношение 25/130 говорит тока об одном - корешица нада с кем есть, не до выбора, иначе труба. Искать земляков в других призовах/ротах, в соседних частях на площадке. И азия тож так кучковалась всегда, и када их много, и када их мало... закон выжывания.

так и появляюцо земляки с Украины, из Сибири, из Белорусии... и нет различия, липецкий ты, московский, рязанский млм еще какой

[Йо]

"...А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!.."
К.Чуковский

Летом (и первым, и вторым, и третьим))) в части боролись с микробами-вирусами. Дезинфектор регулярно бродил с пульверизатором по казармам, брызгал направо-налево дорогим лизолом или хлоркой, в том числе на дверные ручки на входе в казарму, обмотанные  бинтом. И если первым летом засранцев в роте было отдуши, во второе вообще не припомню, чтобы кто-то попал в госпиталь.
Суточный наряд со второй весны оборзел настолько, что перед построением на обед дежурные по роте стали народу препятствовать проходить в спальное помещение (за мылом, понятное дело), типо натопчут сапожыщами-то по полам, поутряне вымытым уборщиками, а перемывать облом.
Увидевший сиё случайно дохтур, старший лейтенант м/с, умница и интеллгиент, пошол было к ротному типо чо за безобразие, рук не помыть - мыло-то в тумбочках... Однако когда ему предложыли, а чо бы мыло не лежало прям на умывальниках (хозяйственное, к примеру, а не солдатское, что в тумбочках) – согласился, типо, через хозяйственное мыло зараза не передаёцца. Что характерно, порезанный на мелкие части большой кусок хозяйственного мыла расходовался более экономично, чем лежащий нерезанный, часто уходивший на стирку в соседние роты*.
Любители стирали посудомоем, однако кое-кому хозяйственное мыло боле было по вкусу (а может с него хабе меньше линяло – хз...).  Столовским проще было, у них в столовой душ горячий круглые сутки. Тем, что в штабе терлись днями (при клубе кто, или при штабе, на КПП иль просто нормировщики, а про старшин ваще не говорю) тож терпимо – днем в части тишина, в казармах ни душы. Всего-то и делом, что оттарабанить в умывальник парту из находящейся напротив ленинской комнаты... Крайняя парта по этой причине скрипела и пошатывалась больше всех, но стояла самая чистая))) Спросите, а что эт на столе? А как без стола? На полу – дык эт када салабонами были на полу терли хоть и не долго, облом согнувшись то. Хотя когда рота после ужина личное время пользовала, терли и на полу умывальнике, тесновато тока случалось. Падухани кому на лопате выпало трудицца, стирацца ваще времени и не было, ежели в выходные только, вечерами суетно да и не до этого было**.

*После карантина как влезли в ВСО, так и снимали только когда в наряд***. Приходило время наряда - наряжались в хабе, с карантина не надеванное и с той же поры не стиранное. И удивлялись, что хоть и не стиранное висело в каптерке, но вполне приличного вида, без ожидаемых грязных разводов и прочих свидетельств активной «половой жызне».

** По этой причине борзые земляки старших призовов, приходившие вечерами к нам в роту, бывало обращали внимание что кому-то типо постирацца пора, чтобы чмом не выглядеть))), а особо упорным могли и навалять...

*** На любителя конечно, но ВСО казалось  более удобным, тем паче, что первым летом ремня носить не надо было, запрещали. Хоть и рабочая одежда, а удобно. И брюки без галифе, хоть и с накладными карманАми. Одно неудобство - накладной же карман на груди (и один)... Выход - либо карман снаружи аккуратно зашивался и прорезалась соответствующая дырка изнутри, либо одна из утягивающих ВСО снизу петелька с пуговицей переносилась на нагрудный карман. Если кверху ногами не ходить, ничего не вываливалось, даже при активных ползаниях в степи на регулярных и частых тактических занятиях

[Боб]

Йо
я поражён, ты оказывается ещё и в кинематографе работал.
из всего написанного совершенно ничего не знал

[Йо]

в синематографе не работал, но с синематографом знаком был и даж кино как-то крутил:D

[Йо]

Фотографические карточки...
Замершее время...


Комсомольцами к концу службы должны были быть все. И не важно, судимый ли был кандидат в комсомольцы. И не важно мог ли он читать по-русски тот же устав. Главное – показатели приема. На волне борьбы на эти показатели возник стандартный вопрос о фотографировании. На комсомольские билеты, а как же. На режымной площадке. Вариантов было два. Первый – возить личный состав в город в ателье (отвергнут был сразу, никто не даст машыну, никто не даст бензин),  второй – создавать свой ресурс (чем новый прослуживший пару месяцев завклуб-киянин и был замполитом озадачен**).
 
Первые армейские фотки делал ротный. Еще в карантине. Собрал со всех рубля по три, или около того. Принес «Смену». Сфоткал в ленинской комнате каждого в двух видах – отдельно стоящего и с кем их сослужывцев. Таланта к фотографии у него явно не было, да и особого усердия тож. Розданные фотки все были с явным недоэкспонированием и передержкой в проявителе, серые и блеклые. Да и похоже реактивы копеешные ленился новые развести, отчего на фотках чоткими были тока панама-глаза-ноздри-хабе-ремень, а целиком чотко получился тока стоявший рядом с нами комвзвода с Горловки))) Но это были первые армейские фотки, палюбасу ротному - респект и уважуха! )))

На площадке фотографического производства весной 82-го не было. Не про те фотоаппараты, что у кого-то на биндюгах имелись схованные, речь. У замполита в сейфе была Смена-8М, ране юзаная строго для комсомольского фотографирования. Понятно был и убитый увеличитель с кое-какими убитыми принадлежностями***.
Как там завклуб убедил-уболтал замполита неизвестно, но на третьем месяце службы отъехал в отпуск, откуда привез полный комплект всего: фотоаппараты Зенит-Е и широкопленочный Любитель, экспонометр, фотоувеличитель Ленинград с рамками под широкую пленку, набор ванночек 30х40, мешок реактивов, пленки и фотобумаги разной, до 40х60 и тонированной... Замполит его на Тюре встречал – с таким набором отловленному патрулем или красными прямая дорога в задержку с реквизированием поклажы****...
 
Фотолабораторию по первости, до окончания ремонта клуба, расположили в штабе, в комнате комитета комсомола, к тому времени уже достаточно запущенной - комсомольского секретаря-прапорщика за регулярные задвиги от должности освободили, хозяина в кабинете не было. Сия биндюга была в личное время завклубом (с некоторой земляческой помощью) отремонтирована***** и приобрела вполне приличный вид. Фоткались там до зимы. Красный свет в окне, хоть и плотно зашторенном, но выходившем наружу части на дорогу, поначалу привлекал внимание проезжавших мимо на зебре красначей. Да и откуда им знать, что душка капитан-особист имел встречу и с замполитом, и с завклубом, в результате которой порешил, что снимайте на здоровье, все и всех... кроме старта. Договор типо джентельменский до первого прокола. Выполняли, а куда девацца?... хотя, очень подозреваю, что не всегда)))) – эт как со всеволновым приемником в полученным на будущий год (?) с 13-ти метровым диапазоном: вражый голос редко, но послушивали... хотя прием был практически никакой... видимо степ да степ кругом...

Под эту «комсомольскую» тему фотографирование было почти поточное. А главное, дело полезное, зачем ховацца на биндюгах делая фотки, проще было до штаба (завклуба) дойти. Впрочем, по-первости кое-кто из офицеров, к примеру, унеэровский секретарь парткома, наезжали: типо а пачиму на фотках пуговичка по зиме разстегнута... а пачиму не по форме одет... а пачиму в однех неуставных трусах в цветочек на фотке... а пачиму у ехера на фотке на погонах лычки сержантские******....а апчиму... и таких вот «пачему» не счесть – биндюги шмонались с прежней регулярностью, и также регулярно находились фотки... теперь, правда мона было отмазацца и сказать, что вот, фотки в штабе напечатанные и т.п., но все равно, плохо сховал – фотки с нарушениями ктонить да изымет((( Начальник бетонного завода – тот большой любитель был биндюги шмонать, любые, и у себя на заводе, и в ОГМе, и на старте-котловане... и каждый раз то фотоаппарат отберет, то радиоприемник... а в штаб в фотолабораторию если и приходил раз-другой, или сфоткацца или по делу какому.

Первичное расположение фотолаборатории в штабе имело плюсом и отсутствие (или хотя бы сведение до минимума) наездов со стороны старослужащих, желавших, чтобы их фоткали нахаляву и как оне захотят. Да и вообще шоб фотик им дали они сами наснимают чо хоца, и т.д. и проч. Это потом народ уж попривык-пообтерсо и попроще со всех сторон стало...

Фотолаборатория в отремонтированном клубе располагалась в кинобудке, сразу от входа направо. А вернее, дверь в нее пряталась на открывавшейся внутрь входной дверью. Помещение было без окон, раньше в том закутке всякий разный ненужный хлам стоял, стройматериал какой, ведра из-под краски.... Все чин чинарем – увеличитель, врезанные в столешницу большие ванночки, красные фонари с двух сторон, глянцеватель... Ежели срочно сделать – все разведеное под рукой. Завклуб - мастер фотографирования, таких фоток в ленинском ателье и то не всегда напечатают, Мастер... Не стоит удивляцо, что из тут опубликованных много явно плохого качества – в урну уходило много брака, до помойки доходила тока рваная засвеченная фотобумага))). Даже неудачные фотки и те к кому-то в альбом да легли. Лучше (а вернее, «правильнее») делал фотки солдат-фотограф в Доме офицеров, но к нему кто поедет? Разве тока кого в кандидаты принимали – политотдел принимал фотки тока от него, так и размер и особенности и бумага специальная... наш-то пробовал такие сделать, но бумаги не всегда такой было, а на иной разницу политотдел замечал таки...

Фотолаборатория имела таки свою «известность в узких кругах». Приезжали фоткаца кто знал или кому земляки рассказали, и с 42-й, хотя и редко, и с 250-й (в основном азики), и офицеры приходили, типа надо художественное фото или так просто, чаще двухгодичники. Массовое фотографирование на открытом воздухе большей частью совпадало либо с праздниками, либо с какими партейно-комсомольскими событиями типа субботников и ударных недель, либо с местными мероприятиями в роте, рейдами народного контроля (ротный был председателем) и т.п.

На старте фотографировать не разрешали. Эт если без офицеров. С офицерами снимали, пока был котлован или так, чтобы в сторону от. В сооружениях снимали редко да и чо там снимать? Тока воинов за работой, на фоне голых стен...
Выходы в степь были интереснее, особенно весной када тюльпаны цветут... Но как завклуб говорил, для цветного фото нужен «мокрый стол», а его организовать было реально, но хлопотно. И так воду с первой роты в ведрах в клуб носили по нескольку раз в день, для чего были добыты два нулевых оцинкованных ведра. Чорно-белое фото для цветов не айс, хотя и лудче чем ничего.

В общем, фоток таки было. Многие отправляли домой. Некоторые даже в альбомы, сварганенные на площадке, клеили уже дома – проще прятать и довезти пустой альбом, на худой конец при нужде мона продать. К тому же у основного контингента от лопаты было ли где хранить фотки? В роте в тумбочке? Даже если у земляков на биндюгах, конечно, мона, но биндюги те бывали вовсе даже не на той же площадке... А про прикопанные нычки в степи чо говорить... такую нычку новыми фотками периодически пополнять себе дороже...
Комбат перед эшелоном изголялся по поводу увиденного обшитого шинельной тканью альбома – «А.... кастра... шинель испортил...» на что ему отвечали, что за все про все стройбат уже оплатил деньгами... Да и глумицца над пустым альбомом не интересно, эт не по жывому вдарить типо перед эшелоном фотки отобрать...

* Высланная корешу по скайпу эта самая первая наша с ним фотка его повеселила, самим то затруднительно было себя узнать.

**Завклуба до него хоть убей не помню. Киномеханика из Липецка помню, а вот завклуб, похоже, или уволилсяеще до нашего прибытия, по весне 82-го или вообще осенью 81 (?)..  

**** А в армии убивалось все, даже камазы в автобате служили в среднем от новья до списания ровно год

**** Между прочим, патрульные по прибытии поезда прям перед вагоном и поджыдали, как по наводке))) и очень расстроились, когда воина с большим чемоданом прям с поезда встретил капитан.

*****Во время ремонта обнаружены были нычки, в подполье в том числе, пустые, но все равно приятно))) Ввиду того, что рядом с окном стоял здоровенный стол-тумба для подшивок газетных, внутри него проходили и батареи отопления. Так как все одно они не грели помещение ввиду постоянной загруженности и закрытия раздвижных дверок этой самой тумбы, завклуб заклеил плотной бумагой все пространство с батареями. В результате получилась как бы бумажная фальшстенка))) Через стенку была биндюжка в кабинете замполита и комсомольского секретаря подначивали типо прорезать внизу в стенке сьемную панельку и ховать дембельские вещи прям под койкой у замполита)))

******Первый комбат был сильно недоволен и ругалсо, типо кули там сержантов... давай я китель свой дам - будете подполковников штамповать)))

[Боб]

И тут я ничего не знал8-)
а теперь знаю:)

[Йо]

"Отбой!!! Отставить, щелчка не слышу..."
http://www.bibo.kz/anekdoti/70856-starshina-vkhodit-v-kazarmu-posle-otboja-i-vidit.html

Команда строиться на вечернюю поверку одна из самых долгожданных и самых неприятных в карантине. Ожидаемая тем, что есть возможность законно бросить кости и забыться до утра, а неприятная - ставшими традиционными ежевечерними тушканчиками.
Старшина читает поверку. Тишина гробовая. Спертый воздух кажется полным напряжения. Сержанты, только после учебки и еще полны воспоминаний, и рвут жопу, демонстрируя, как их дрючили в учебке. Каждый из них, услышав свою фамилию, максимально громко и на высокой ноте кричит «Я!», но от чрезмерного усердия (и конечно же некоторых понтов)) крик этот звучит уже как «ИИИИ!» Следом за ними это как зараза передается и нам. И мы тоже подражая*, стараемся также высокО и максимально громко крикнуть «ИИИИ!», и эхо этого крика на долю секунды замирает, чтобы вновь резко прозвучать после бубнящего голоса старшины.... Каждый старается перекрикнуть предыдущего. Если последний звук окажется выпадающим из этого стройного чередования - неминуемо прозвучит «Рота-Отбой», и скачки с грохотом, и ремни свистят, ускоряюще печатая бляхи по задницам, и сапоги в кучу и в кучу же хабе на тумбочках и табуретках, и взвизги сеток на кроватях и вроде замерли...
И снова кричит старшина «Подъем!»... И снова в замершем строю повторяется на самой высокой ноте «ИИИИ!»... «ИИИИ!»... «ИИИИ!»... и вроде все гладко, и первый взвод откричался, и второй... и в какой-то момент у кого-то не выдерживают нервы и вместо «ИИИИ!»... вырывается срывающееся на хрип «ЙаааАх...» Грохочет смех более чем сотни глоток, и обрываецца новой командой «Отбой!»...и тушканчики продолжают скакать.
Долго ли коротко им скакать - в зависимости от. В присутствии офицеров обычно прыгали два – три раза и спать, а в их отсутствие - по настроению старшины. Он для молодых сержантов авторитет, по зиме на дембель. Сержанты рады рубануцца, но при офицерах ремнями не машут. У них задача – салабонов зашугать, чтобы, не дай Бог, не оборзели и на шею не сели. Всех пока шугают одинаково и без различия нацыи, в карантине любым землякам с иных рот и частей в роту вход запрещен, за этим строго бдили и офицеры, и старшина. Впрочем, иногда просачивались. Или вечером под окнами собирались - вечерняя поверка в карантинной роте как бесплатное шоу, снаружи у окон стоят и смотрят из других рот, ржут себе, хорошо им там... А нам скакать и скакать...**
Так и не приучили нас успевать за 45 секунд раздецца и форму сложить ровненько, и чтоб портянки на сапоги и все в струнку. Все одно, после минуты – другой выдержки, следовавшими за командой «Отбой!» звучало «Подъем, поправить обмундирование!***». А это означало -  тушканчикам конец, и будет сон.
И даже за считанные дни до эшелонов рота отбивалась в присутствии ротного за положенные секунды, а амуницыю все одно потом вставали и склыдывали.

* А ведь никто и не представлял себе, как это надо правильно крикнуть «Я!», вот и обезъянничали вприпрыжку))))

** Сколько раз залетал в чужие сапоги! Хорошо, если размер хоть плюс-минус номер... А вскочил в сапоги какого-то бабайчика, размера на два – три меньше моих, всю поверку стоял на цырлах как балерун))). А ему-то хорошо, ножкой махнул – сапог в сторону...

***Уже после карантина и в отсутствие ротного это означало, что можно сходить и вымыть, к примеру, ноги, или сходить постирать портянки и проч. и хождения эти продолжались минут десять, после чего старшина выходил и кричал «- А ну, закончит хождени! Спат!»
======================================================================

"Употребление алкоголизма и табакокурения приводит к гибели человеческих жертв"

В армии многие начинали курить. Не важно, спортсмены ли или любители здорового образа жызне. Времени достаточно. Хотя с гражданки было известно, что первые полгода наоборот курить бросали. Сам не курил первые месяца полтора. Бегали часто и помногу, как-то не вязалось. Потом, када бегать практицки перестали, начали курить почти все. У многих совпало с госпиталем, где времени вагон, но как раз с куревом было не айс.
Первый комбат был не курящим, да и в свои сорок (?) выглядел спортивно. Иногда проходя мимо роты подходил к турнику и выделывал всякое вполне прилично. Второй комбат спортивным сложением не отличался, курил как паровоз, прикуривая от одной родопины (опалины, стюардессины...) вторую... Причом без фильтра не курил вовсе, брезговал, а може берег здоровье. Штабных частенько посылал к «магазинщику», сказать штоба тот ему сигарет принес.
В части курево было практически всегда. По прибытии имел с собой блок "Лайки", сержанты первым делом подъехали типо московских сигарет курнуть, увидели "Лайку" – интерес пропал... *
Привычка курить крепкие сигареты до армии тут пригодилась, хотя "Беломор" присылали в посылках, но больше из Москвы приходила "Прима", с Украины – "Ватра", из Таджикистана – "Памир" (если не самый лучший, душанбинский), не помню откуда и редко – "Дымок" (?)... Завозил буфетчик сигареты в чипок обычно "Шахтер" карагандинский (?) или "Приму" алмаатинскую, первые пользовались спросом тока в отсутствие вторых.
Дешевых сигарет, по рассказам ранее служивших в регионах СССР, типа «Погар», «Парашютист» «Охотничьи», или иных по 6 копеек (или даже папирос каких, "Север» ил "Волна", или иного какого курева четвертого класса, по деньгам солдату доступного) не было, хош-нехош а 12-14 копеек за пачку отдай. С фильтром (болгарские, Ак-Тобе и пр.) в чипок завозились боле для офицеров, хотя редко покупали и сами, однако с них практически не тащило). Про махру так и не было даже разговора**.


*Первый поход в чипок запомнился минералькой, выпитой с корешем на двоих бутылка (незабываемые ощущения после чая и колючки) и наличием только Лайки из сигарет. Хотя, как поговаривали, к тому времени уже снабжение было алмаатинское, а не московское.

**На втором годе кое-кто перешол на насвай, благо было где взять. У таджиков насвай был покрепче и по мозгам вставлял

[Сторож]

Если не ошибаюсь, то Московское снабжение отменили в 1979 г.
Вот такой "Дымок" могли прислать из Москвы.


  Чьи эти - не знаю и не пробовал.

[Йо]

Выходит работник из кабинета начальника после длительного отчета перед ним,
а другой работник у него спрашивает:
" Ну что, орал?"
Тот отвечает: "Нет... анал"
http://dauzh.ru/w/tag/pro_nachalnikov/

Начальника политотдела боялись в частях не шутошно. При 44-м размере кителя и не великом росте фигурой был значительной. Как рассказывали офицеры уже после дембеля, многие при упоминании имени его испытывали таки трепет -  что офицеров, что прапорщиков разделывал «под орех» на раз..
При всем при этом был человеком добрым и к солдатам относился очень хорошо, даже мог подобрать на дороге и довезти до части (понятно не самоходчика).

В один из разов, когда случилось приехать ему к нам в часть, попросил позаботиться и покормить его шофера, солдата лет 25-ти (так как к началу развода был уже у нас, по-видимому, выехали рано,), а сам с комбатом в штаб пошол.
Накормить солдата – дело не хитрое. Сел на освободившееся место впереди, ну и показываю шоферу, как проехать на хоздвор. Подрулили к заднему входу в столовую. Вокруг никого. Входим в поварскую – никого. Идем в варочное помещение – никого. В разделочную* – никого. Шофер удивляицо, и я удивляюсь – завтрак только полчаса как закончился, работа кипеть должна, а тут пусто... Зметили приоткрытую дверь в посудомоечную. Открываем – там весь состав столовой, включая поваров, столотеров, посудомойщиков и начальника столовой. Тихонько полушопотом спрашивают: «- А где Сам-то?» Оказалось, что, завидев подъезжавшую на хоздвор "Волгу" начальника политотдела, порешили, что Сам едет... конечно же проверять, не завтракать же)))) Поржали, шофера накормили чем Бог послал. Столовские рассказали, что их командир хозвзвода и старший прапорщик, зная крутой нрав СамогО, ретировался не с ними в посудомоечную, а в помещение, где пищу принимают... через окошко раздачи. Как уж пролез - то загадка: росту был без малого метра два и комплекции сурьезной...

*В сим помещении находился «Стол для разделки рыбь». Сколько ни подновляли эту надпись при ремонте, каждый раз писали именно так. По-видимому, чаще всего разделывали на этом столе именно рыбь, а не рыбу