Мы Служили Байконуру!
Солдаты и сержанты, прапорщики, офицеры, гражданские специалисты. Мы служили и работали на полигоне Байконур.
Добро пожаловать,
Гость
. Пожалуйста,
войдите
или
зарегистрируйтесь
.
Не получили
письмо с кодом активации
?
1 час
1 день
1 неделя
1 месяц
Навсегда
Начало
Помощь
Вход
Регистрация
Мы Служили Байконуру!
»
Форумы о Байконуре
»
Байконур
»
Мемуары
»
Моя армия
« предыдущая тема
следующая тема »
Печать
Страницы: [
1
]
2
3
...
33
Вниз
Автор
Тема: Моя армия (Прочитано 67835 раз)
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Моя армия
«
:
Март 31, 2010, 18:38 »
I ЧАСТЬ « Я еду в армию»
Предисловие
На мысль написать про свою службу меня натолкнула книга В. Суворова « Аквариум». И только прочитав его вторую книгу «Освободиться», я конкретно решился. В отличие от Суворова я не был приговорён к смертной казни и не являлся разведчиком, сбежавшим на Запад. Да, служа в армии, я подписывал документ о не разглашении военной тайны на 25 лет. Хотя с этого момента прошло всего лишь 17 лет. Я думаю, что написав этот роман, я никаких секретов не выдам, да и многое с тех пор изменилось.
Я простой гражданин России, у меня нет офицерских званий. Прослужив положенные 1,5 года, я уволился в запас младшим сержантом, хотя к званиям не стремился.
Возможно этот роман – жизнь не будет напечатан, не выйдет в свет. Ничего страшного. Я его писал для себя. А начал писать его еще, будучи солдатом, прослужив 10 месяцев. Писал по вечерам и ночам, когда рядом никого не было или все уже спали. Об этом знал только один человек – мой друг. Он и явился первым слушателем. Услышав написанную мной первую главу, он одобрил мои труды, что в какой - то мере и вдохновило меня садиться ночью и продолжать писать.
Конечно, досконально все события я не смог описать, для этого не хватило бы памяти и бумаги. Я описываю всё поверхностно, на чём-то заостряю внимание, что-то пропускаю. Но главное, что роман основан на достоверных фактах. Некоторые фамилии героев я изменил по понятным причинам.
Трудно было восстанавливать события первых месяцев службы, но я полагался на свою память. И вот получилась такая книга.
1 ГЛАВА: 16 ЛЕТ, МЕДКОМИССИЯ
С чего началась моя армия? Конечно в 16 лет, когда всех юношей ставят на воинский учёт, начинаются медкомиссии от военкомата, с потерянного времени в очередях перед кабинетами и душевных переживаний.
Остановлюсь на первом. Медкомиссия – это как всегда дурдом. Ведь её в один день до 5 часов проходило несколько школ. Хождение из кабинета в кабинет, возле каждого народу тьма. Но более умные призывники занимали очередь возле двух и более кабинетов. И получалось, что за одно время они успевали поставить в медкарточке подписи врачей намного больше. Пробовал и я так поступать, но не всегда это проходило гладко. Получалось так, что заняв перед двумя кабинетами очередь, и стоя в одной, во втором кабинете очередь уже проходит. И лица все незнакомые, и тебя они видят в первый раз, и стоят они уже давно. Так, что в основном удавалось пройти по одному кабинету.
А проходила вся эта экскурсия в больнице МСЧ (медсанчасть), строение в 3 этажа, 1981 года постройки, в народе называемой «новой». Наверно потому, что есть «старая» больница, а новее этой ещё не построено. Не удивлюсь, если и в 2010 году её будут называть «новой». Причём кабинеты, которые нам были нужны, располагались на разных этажах в порядке случайных чисел. Например, рентген на первом этаже, ухогорлонос на третьем, окулист на втором и.т.д.
А у тебя на руках лист, в котором строго указана очерёдность кабинетов. Вот и приходилось по лестнице бегать туда и сюда. Вот и случился казус, свидетелем которого я стал.
Кроме лестничного соединения между этажами ещё имелся лифт служебного пользования. Перед входом в него висела сообщающая это табличка. Это в смысле того, что если ты не являешься медработником, у тебя две ноги и они не в гипсе, у тебя есть глаза, то вход в лифт тебе запрещён. Так вот два парня решили воспользоваться этим произведением советской индустрии. Они поехали, и лифт застрял между вторым и третьим этажами. Никакие попытки выбраться не приводили к успеху. Два парня от скуки начали изучать стены, исписанные нецензурной бранью, вполголоса её же повторять в отношении лифтёров, рассматривать все кнопки. Тут же имелась табличка, указывающую грузоподъёмность лифта-190 кг. А парни были не по годам здоровыми, немало их знакомых предвещало им служить в ВДВ или спецназе. И вес их был за 100кг у каждого. Может это и послужило причиной поломки. Хотя советская техника построена с большим запасом прочности, это мы изучали в техникуме. Например, в технической документации мотоцикла «Урал» написано, что максимальная нагрузка на ось коляски 250 кг. А советский человек нагрузит полтонны и мотоцикл «прёт». По-видимому, это правило, не относилось к данному лифту. А может причина была в том, что он был изготовлен Рижским вагоноремонтным заводом, а это уже не советская техника. В это время в больнице отключили свет. Пришли электрики и сказали, что на ЦРП какие-то переключения, и мощности аккумуляторов в больнице (на экстренные выключения в сети) не хватит для работы двигателей лифта. Так, что придётся ещё сидеть. Через полчаса включили свет в больнице. Тут выяснилось, что в лифтовой сгорели предохранители чешского производства. За ними поехали в соседний город. И пока бедолаги сидели в тесной кабинке, медкомиссия подошла к концу. Народ прошёл последнего терапевта. Та, изучив на подлинность подписи своих коллег, послушав дыхание, биение сердца, поставила в конце листка штамп «Годен».
Позже я узнал, как этот случай в лифте повернул судьбы этих ребят. В тот день они так и не прошли медкомиссию, их вытащили из кабинки часов в 8, как раз к закрытию поликлиники. Они заплатили большой по тем временам штраф за пользование и порчу служебного транспорта. Характеристики в военкомате были испорчены.
На призывном пункте в Оренбурге их разлучили по разным взводам и разным командам. Одного в ракетные войска, обслуживать старую с разлагающимся ядерным зарядом ракету. Где к 4 месяцам службы у него перестали расти волосы, и он немного тронулся умом. Как-то тёмным вечером в увольнении он напал на пожилую пенсионерку, с попыткой выхватить буханку хлеба. Старушка оказалась ветераном великой отечественной войны и всегда носила с собой именной пистолет, подаренный ей самим Жуковым. И в поступке голодного солдата она узрела попытку насилия. Она выхватила пистолет и, не раздумывая, пристрелила солдата. Её оправдали, и никто не вник в то, что российский солдат первые месяцы службы самый голодный человек в мире, готовый ради куска хлеба на любые поступки. И никакие сексуальные наслаждения на голодный желудок, и униженное состояние его не интересуют.
Второй товарищ попал служить в стройбат, там нуждались в сильных руках. И из нежелания служить, этот солдат косил по мрачному. То у него язва, то хронический вывих руки, и многое другое. 3 месяца он лежал в госпитале по разным отделениям, в части появлялся на считанные часы, и снова у него появлялась очередная болячка.
После трёх месяцев такой болезни, его комиссовали. Больше он не служил, но до сих пор состоит на учёте в венерологическом диспансере, и каждую неделю является для проверок.
Эти истории я узнал случайно, встретив этого парня на улице родного города. Правда после расставания, я брезгливо вытер руку об снег, мало ли что.
Ну а я тогда за один день прошёл медкомиссию, сдал все анализы, получил печать «Годен».
Здесь же оговорюсь, как врачи судят о пригодности подростка для прохождения службы. Если ты не полный дебил, которого случайно не сдали в дурдом; если у тебя две руки, две ноги и всё при себе, ты годен к строевой службе. Если есть какие-нибудь отклонения в здоровье, то годен к нестроевой службе. Но не буду много распространяться в этом плане, на эту тему уже много написано книг и уставов.
После я пошёл в фотоателье и сфотографировался 3 на 4. А на следующий день, переплатив фотографу за срочность, из пяти фотографий отнёс три в военкомат. Вечером в ленинской комнате этого учреждения собрались призывники. Всем вручили по маленькой серой книжице. В ней приклеена твоя фотография, заключение комиссии и род войск, к которым ты приписан. Кого тут только не было: и ракетчики, и танкисты и десантники. Только связист был один – это я. Вот так в 16 лет я стал допризывником.
2 ГЛАВА: 18 ЛЕТ, ПОВЕСТКА.
Ещё не дойдя до рубежа 18 летия, а повестка ко мне уже пришла. Оперативно работают в военкомате.
В ней было написано, что надо снова пройти медкомиссию. К тому времени я уже устроился на работу, поэтому пришлось отпрашиваться. И целый день я провёл в блужданиях по кабинетам.
Только в этот раз врачи принимали в одноэтажном здании бывшего Дома пионеров, перед которым раньше стояла скульптура «Володя Ленин в детстве». Но на этот момент, она позорно валялась в кустах ирги. Дом пионеров за своей ненадобностью был уже давно закрыт. Поговаривали, что в нём хотят открыть церковь. Ну а пока её не открыли, в здании проводили медкомиссии призывников.
Я потратил целый день на это мероприятие. Мне сказали, что я годен. А меня больше интересовал вопрос «когда?»
-Жди повестки! – Ответил майор Кабан. Позднее он изменил фамилию на более безобидную - Степанов. Но всё равно его называли по старому, придавая фамилии значение клички.
И вот я с нахлынувшими чувствами о ближайшей отправке в ряды Советской армии, отправился домой.
Прошло несколько месяцев и мне исполнилось 18. В отдельные дни я забывал о предстоящей угрозе, но повестка наполнила об этом. 27 июня в 10 часов утра явиться в РВК. В ней ещё указывалось, что нужно собрать справки с ЖКО, милиции, работы, с места учёбы, со школы.
Кончились те времена, когда юноши стремятся в армию. А пришло время закосить, поступить в институт, кто на что горазд. Задумался и я. На улице июнь, лето в разгаре. Кому охота в 18 лет лето проводить в армии. Закосить я не пытался, в институт не поступал. Хотя можно было попробовать сдать экзамены в этом году, но они начинались в середине июля, а повестка у меня на 27 июня.
Думал, я думал и вспомнил, что носовая перегородка у меня искривлена, дышать трудно. У меня есть возможность сделать операцию, неделю повалятся в стационаре, а там и весенний призыв кончиться. После я попытаюсь поступить в институт. Благополучный исход решит мои проблемы.
Я опять прошёл всю медкомиссию, но печати с другим магическим словом «Здоров» уже ставились на другой листок. И только 25 июня зашёл в последний кабинет ухогорлоноса. Объяснил ему про повестку, доказав тем самым невозможность проведения операции. Врач был молодым и всё сразу понял.
-С тебя бутылка! - Он написал справку в РВК, что я срочно нуждаюсь в операции, она назначена на 28 июня.
Но в военкомате майор Кабан сразу, же отрезал:
- Если бы операция была назначена на 26 или 27 июня - это другое дело. А так, справка эта ничего не значит. Поедешь в армию. А в случае уклонения, будешь считаться дезертиром.
Только тут я понял всё, меня забирают в армию, на гражданке мне осталось всего 1,5 дня, а это всего лишь 36 часов.
Сходил в парикмахерскую, подстригся. Дома начали готовиться к проводам. Приглашения знакомых, родственников, я в свою очередь друзей.
26 июня в городе праздновали День молодёжи и мои проводы. И не только мои, а ещё 12 таких же, как я призывников.
Как обычно; там, где пьянка появляются «левые» люди, охочие до спиртного. Так было и в этот раз. Но им никто ничего не сказал, в такой момент это не принято.
Настроение у меня было паршивое, на лице то и дело появлялась вымученная улыбка, я не пьянел от выпитого. Какая тут радость, если через несколько часов, буквально завтра я всё это потеряю.
Вот всё и закончилось, завтра меня здесь уже не будет. Что будет дальше, я не знаю. А впереди полтора года, как это много….
3 ГЛАВА: ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ДОМА
Утром к 10 часам я с отцом пришёл в военкомат. Дальше в Ленинскую комнату я прошёл один.
Та уже сидели 12 болеющих с похмелья будущих воинов. Майор Кабан нудно объяснял, что надо брать с собой в дорогу, правила поведения в автобусе, поезде. Пить не рекомендуется, колющие и режущие предметы с собой не брать, банки, консервы тоже. Будут изымать. Вечером к 5 часам к военкомату пьяными не приходить. Были случаи, когда призывников с автобуса отправляли в вытрезвитель. А потом они отправлялись со следующей партией, но испорченной характеристикой. Дальнейший путь их лежал только в стройбат.
Майор нудно бормотал, так как рот у него был занят – он грыз ногти на правой руке. На все случаи и поступки у него имелись плохие примеры, и результат один и тот же стройбат, дисбат или зона.
Потом мы по очереди подошли к столу, сдали паспорта, расписались в новеньких военниках, сдали справки, за которыми я немало набегался по инстанциям. И разошлись по домам.
К трём часам начали собираться вчерашние гости, жаждущие опохмеления. Я пить не стал, не хотелось, да и настроения не было. Уселись за стол, выпили по рюмке, две.
Надо собираться. Все вышли, я же по обычаю вышел последним, закрыл своим ключом дверь и, пятясь, спустился с пятого этажа. Отдал родителям ключи. И вся процессия двинулась по главной улице до военкомата – я с друзьями впереди, позади остальные. На этой дороге мы оказались не единственными, шли такие же толпы провожающих с призывниками.
Вот и военкомат, всеми нелюбимый. В маленьком дворике собралось много народу, слышалась гармонь и треньканье гитары. Повсюду пьяные лица. Под тенью деревьев милицейский «УАЗик», его бравые хозяева оглядывали пьяную толпу. Но это была не сплошная масса, люди располагались по кучкам, в центре которых находился их призывник. Слышались трезвые и пьяные наставления: как служить, как себя вести…
Мы расположились у соседнего подъезда военкомата, около лавочки. На ней же стояла моя спортивная сумка с надписью «Ралли», которая в школьное время служила мне портфелем. К концу учёбы на ней оторвалась ремень, но к этому моменту я её отреставрировал. С этой сумкой мне и предстояло ехать. В ней были плотно уложены съестные запасы, а так же вещи первой необходимости. Хотели положить складной нож, но из-за предупреждений майора Кабана, его не положили. Тут же я настоял, чтобы вытащили банки с итальянской тушёнкой, тоже из-за этого. Итак, из режущих предметов у меня оставался станок с лезвиями, его я засунул во внутренний карман пиджака. Одет я был во всё старое, что ещё можно было в последний раз одеть. На ногах кооперативные «Монтаны» белоснежного цвета, которые после недельной носки потрескались. На ногах синие школьные брюки, которые я носил в классе, наверно девятом. Они были мне малы, но до армии я надеялся в них доехать. Далее шли рубашка и серый школьный пиджак. А сам я был подстрижен, не сказать, что бы под «ноль», но коротко.
Не буду описывать наше ожидание, когда время тянулось долго, и в то же время быстро. Когда вздрагиваешь от каждой проехавшей машины, и думаешь, что это автобус, который увезёт тебя….
Вот и он, во двор въехал квадратный «Икарус». Дверь плавно отошла в сторону, на ступеньки залез Кабан и крикнул, чтобы все прощались. Народ зашумел. К дверям потянулись люди, призывники по одному поднимались в «Икарус», майор пересчитывал. Я попрощался, поцеловал родных и пошёл. Проходя, услышал слетевший с губ майора свой номер – 7. Прошёл почти до конца салона и сел налево к окну в мягкое кресло. Сумку поставил на рядом, чтоб никто не сел. Минуты через две моя родня протиснулись через толпу, облепившую автобус, к моему окну. Беззвучное шевеление губ, ведь между нами стекло и закрытая форточка. Всё понятно и без слов, выраженьем глаз, лица, кивком головы. Всё, я уезжаю. У меня начали наворачиваться слёзы. Впоследствии я узнал, что не только со мной это случалось. Когда же мы уедем? Я не хотел, что бы родные увидели эти слёзы, так расставаться тяжело.
Все 13 новобранцев в автобусе, майор захлопнул двери. «Икарус» выпустил чёрно-сизый клуб перегоревшей солярки, Всё, мы поехали. А на улице стоял июнь месяц, прекрасная погода, на небе ни облака. Я в последний раз смотрел на свой город, ой как мне ещё долго тебя не увидеть. А впереди неизвестность, нехорошие предчувствия терзали меня.
Но автобус свернул, почему-то на автовокзал. Там посадили ещё пассажиров. Оказалось, что «Икарус» был рейсовым «Гай – Орск». Я много раз ездил по этому маршруту. Но в этот раз я как будто первый раз всё видел, так хотелось запомнить этот пейзаж, эту степь.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Май 5
Участник МСБ
Сообщений: 9055
Re: Моя армия
«
Ответ #1 :
Март 31, 2010, 19:29 »
Абрам - ОК
Записан
вч 46180, 111 отделение, май 85-87,
Хома
Участник МСБ
Сообщений: 10921
Пол:
в/ч: 40371 1987-1987
в/ч: 33942 1987-1989
Re: Моя армия
«
Ответ #2 :
Апрель 01, 2010, 06:23 »
Во Абрам! выдал опус! продолжай в том-же духе
Записан
учебка 40371-лето1987.служба -118пл в\ч 33942(энергопоезд)окт 87-май 89.Томская обл
pitaks
Участник МСБ
Сообщений: 1539
Пол:
Будем!!!!!!
Re: Моя армия
«
Ответ #3 :
Апрель 01, 2010, 06:59 »
Молодца Абрам!Сразу вспомнились проводы!Только я наоборот в армию с хорошим настроение шел.Так как под утро только с ментовки выпустили!
Записан
май 87-89.-10 площадка вч 40371.118 пощадка вч 55151.КМТС вч 98927 .
газовик
Владимир
Участник МСБ
Сообщений: 1081
Пол:
Re: Моя армия
«
Ответ #4 :
Апрель 01, 2010, 10:34 »
Молодец!!! Всегда хотел услышать впечатления военнослужащих срочной службы. Т.к. во время самой службы откровений добиться было сложно да и с годами мнения и взгляды человека от давно прошедших событий меняются. Иногда радикально.
Записан
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #5 :
Апрель 01, 2010, 11:45 »
4 Глава: ДОРОГА
На автовокзале Орска майор опять пересчитал нас. Хотя куда мы могли деться из автобуса в дороге. Но видимо, по его усмотрению были и такие случаи. Затем мы неорганизованной толпой (ведь это была ещё не армия) прошли к какому-то зданию и, по словам майора, стали дожидаться коменданта. Сам Кабан сел на ступеньки, рядом с ним сел его средний сын, ведь я когда-то жил в одном доме с ними. А вся наша группа расположилась неподалёку, возле газона. В это время подъехали «Жигули», из которых вышли трое гайских блатных. Их я знал в лицо, одного даже по кличке – Зуб. Они ехали за нашим автобусом, как я понял, они проделывали этот путь неоднократно за группами призывников. Зуб тут же предложил собрать деньги на водяру, «как можно ехать в армию и не бухать». Некоторые начали скидываться деньгами, я тоже добавил несколько сотен. Некоторые заупрямились, но их морально задавили. И они тоже добавили свою долю. Зуб с корешами быстро вернулись с тремя бутылками водки. Кто-то вытащил из рюкзака кружку, она пошла по кругу, быстро наполняясь и опустошаясь желтой «Лимонкой». Вот три пустые бутылки в газоне.
- Давайте ещё скинемся! – Предложил Зуб. По лицам было видно, что кроме этой троицы никого идея эта не прельщала. Не тем были загружены наши головы. Но скинулись понемногу. Некоторые уверяли, что это «последние». В этот раз троица принесла одну бутылку, хотя выделенных средств хватило бы на более. Но Зуб объяснил, что оставшиеся деньги им на дорогу обратно. На газоне появилась ещё одна пустая бутылка. Я всё недоумевал насчёт сына Кабана, неужели он тоже в армию собрался? Хотя багаж у него всего одна сумка. Но в Гае давно ходили слухи, что военком уже сделал своим сыновьям военные билеты.
Подошел комендант в военной форме. В званиях я ещё не разбирался, поэтому к погонам не присматривался.
- Заходите! – Пригласил он, и мы зашли в здание.
- Встать всем к стене, сумки, рюкзаки на пол!- Приказал он внутри, а это был уже приказ. Мы подчинились. И они с Кабаном начали «шмонать» наши сумки. У кого-то нашли бутылку ликёра. Пойманный парень начал было оправдываться, что у друга день рождения, что ему сунули её в сумку, а он не видел. Но толку оправданиям перед мумиями в форме, не было. Мы с сочувствием смотрели на потерпевшего.
Просмотрев весь багаж, нас вывели на улицу. Опять у газона ждать. Кровь стучала в висках, ведь мы были немного под хмелем. А когда ты пьян, язык подвешен и знакомиться легче.
- Роман! – Подал руку светловолосый парень, представился и я. Мы разговорились. Оказалось у нас есть общие знакомые.
Вскоре Кабан поднял всех и повёл на железнодорожный вокзал, там опять сели в ожидании поезда.
Часов ни у кого не было (научены горьким опытом предыдущих поколений), поэтому времени мы не знали. И это ожидание тянулось долго.
Вот он наш поезд до Оренбурга. Мы прошли к предпоследнему плацкартному вагону, в срочном порядке загрузились.
По странной и плохой случайности нам с Ромкой достались самые последние места в конце вагона, возле туалета, сбоку. Дверь от многочисленных прохожих постоянно хлопала по верхней и нижней полке. Надо было иметь большую выдержку, чтобы не обращать на это внимание. Напротив нас расположились майор Кабан, от которого уже несло выпитым ликёром, его сын и парень башкир. В соседнем купе двое наших земляков. Один сразу завёл пьяный и «гнилой» разговор с сидевшей напротив семьёй - мамой лет 35, дочкой лет пятнадцати и сыном лет восьми. Основное внимание парень уделял, конечно, дочке.
Остальные призывники расположились дальше по мере пустующих мест.
Состав всё стоял, и мы с Романом несмотря на угрозы нашего конвоира вышли на перрон, подышать свежим воздухом. Вскоре вышел и ловелас с соседнего купе. Это был невысокий, кучерявый парень, нос пятачком.
- Что мужики едем в армию? – Спросил он низким хриплым голосом.
- Едим.
- А ведь у меня завтра день рождения! – поведал он.
- Тебе ещё 17 лет?- Я был удивлён.
- Да. Надо забухать завтра. - Предложил он. Нового знакомого звали Серёга, родом он был с Новониколаевки, совхоз в нашем районе, что было заметно по его разговору и поведению. Рядом остановился какой-то мужик, он достал из за пазухи открытую бутылку «Жигулёвского». Я не растерялся и с наглостью спросил:
- Оставьте, пожалуйста!
Мужик по видимому был удивлён и протянул мне бутылку с остатками пива. Я пустил её по кругу. Ромка обратил внимание на другого мужика, с удовольствием жующего шоколадку.
- Серёг, сходи и спроси «Сникерс»! - Попросил он недалёкого дружка. Тот без базаров пошёл и через минуту вернулся с половиной батончика. Уже темнело, и мы, опасаясь отъезда, залезли в вагон. Действительно вскоре поехали.
На станции Никель мы снова вышли на перрон и оказались перед кучкой людей. Опытный взгляд определил, что здесь тоже проводы. А вот и призывник в центре толпы, обнявшись с девушкой. Мы непринуждённо втянулись в разговор. Нам налили по рюмке водки. От следующей я отказался так, как закусывать было нечем. А Ромка выпил ещё.
Объявили об отправке. Мы запрыгнули в тамбур и поехали дальше. Здесь же Саня, наш новый знакомый и рассказал свою историю. В Оренбург он едет вторично. А первый раз приехал, прошёл комиссию, прождал целый день, но покупатель не приехал и не ожидался, поэтому его отпустили домой на несколько дней. Второй раз проводов уже не устраивали. Как я хотел бы на несколько дней вернуться домой. Но у меня была своя судьба.
Мы договорились с Саней ночью встретиться, когда наш Кабан уснёт и «раздавить пузырёк», который ему родители сунули в дорогу.
Мы вернулись в свой вагон. Кабаны уже поужинали, сын лёг спать, а отец сидел возле окна и зорко следил за порядком. Его голова всё время склонялась к столику. Следить нужно было больше за ним, чтобы он не упал. В вагоне убавили свет. Ромка лёг внизу, я не раздеваясь, положив под голову сумку, лёг на верхнюю полку. Вагон мирно засыпал, только я не мог уснуть. То ли был возбуждён прошедшими за день событиями, то ли разлукой с домом. Я вспоминал сегодняшний день.
Но вот и Кабан лёг спать, я выждал с полчаса и, спустившись вниз, разбудил Ромку.
- Пойдём к Сане?
- Нет, я спать хочу!- Ответил Ромка. Я не стал настаивать и снова залез наверх. В эту ночь мне уснуть так и не удалось.
Утром мы прибыли в Оренбург, старинный и большой город, центр нашей области. Вылезли из вагона. Кабан направляющий, мы за ним пошли к троллейбусной остановке. На троллейбусе в центр, затем опять за направляющим. Пройдя КПП, мы оказались во дворе сборного пункта. Свернули направо, в проход между мусорными баками и выстроились по одному. Напротив нас уже стояла цепь таких же призывников. У них вели «шмон» солдаты. Конфисковали все бритвенные принадлежности, напоследок одному сунули станок:
-Это на всю толпу!
-Открыть сумки, разложить вещи рядом; вынуть всё из карманов! – Эта команда уже касалась нас. Мы начали её выполнять. У нас забрали несколько открывашек.
Мы собрались и пошли дальше.
На постаменте, как наглядное пособие стояла пушка. Если бы я служил в артиллерии, то сейчас бы сказал о характеристиках этого орудия. Но артиллеристом я не стал. За пушкой, в тени деревьев двух ярусные настилы, на которых лежало множество сумок, пакетов и рюкзаков. Нам приказали, а отныне мы исполняли только приказы, оставить свои вещи на стеллажах и пройти в четырёхэтажное сумрачное здание на флюорографию.
-Я за этот год уже четвертый раз прохожу рентген,- поделился я с Ромкой: - первый раз, когда устраивался на работу, второй медкомиссия в военкомат, третий, когда проходил комиссию на операцию, и вот сейчас в четвёртый!
- Не ты один такой, все здесь такие!- Пробурчал он.
Наш направляющий дал список женщине в халате, под которым виднелась форма. Так я впервые увидел военную женщину. Она по списку начала читать наши фамилии, а другая, сидящая за столом записывала на листочки и отдавала их нам. Третья военнослужащая работала на рентген-аппарате. А мы разделись по пояс, облучились и снова оделись. За нами уже шла группа тоцких.
Двор сборного пункта, огороженного двух метровым забором, был огромен. Для того, что бы призывники могли прощаться с близкими, в заборе повсюду имелись пятисантиметровые дыры.
В то время как мы вышли из здания, в одной из дыр появился глаз:
- Откуда?
- Гайские! - ответил кто-то из наших.
- А где орские?
- Не знаем!
Майор опять пересчитал нас, ведь на нём лежала большая ответственность.
- Вроде бы все!- Облегчённо пробормотал он и повёл нас дальше.
5 Глава: СБОРНЫЙ ПУНКТ
Как и когда исчез сын Кабана, я не заметил, да и было не этого. Дальше мы пошли в другое пятиэтажное здание, поднялись на четвёртый. Тут нам предстояло пройти ещё одну медкомиссию. Каждому вручили небольшую папку, в ней листочек с пустыми графами. На верху моей папки карандашом была выведена команда К-80А (ракетные войска). Что не очень-то меня прельщало. Здесь мы были не единственными, около каждого кабинета было много народу, и все в трусах. Оказалось, что независимо окулист это, или стоматолог, заходить нужно было раздетым. Одежду оставляли в раздевалке на вешалках, которых уже не хватало. Мы с Ромкой разделись и всё одежду оставили на стульях там же. Деньги я спрятал в носок, а его во внутренний карман пиджака (так надёжнее). По коридору прохаживалась пара ОМОНовцев в камуфляжной форме, делая вид, что создают порядок. Одному из них я, стоя в длинной очереди, и помешал. Этот двухметровый верзила с лёгкостью оттолкнул меня с прохода. А я отлетел к стенке.
Я прошёл несколько обычных кабинетов. У меня ещё были надежды на ухогорлоноса, но. … В кабинете оказалось три женщины, за разными столами. Каждая проверяла свой вид названия этой профессии: уши, нос и горло. Зашло нас пятеро. Первое - уши. Призывник закрывал одно ухо ваткой, а женщина шептала двузначные цифры, постепенно отходя в угол. Я мысленно представил, по сколько раз в день ей приходиться шептать эти цифры, наверно ей по ночам сняться эти бритые головы и цифры, цифры. В их повторении имелась своя закономерность, это как идея «фикс» от частого повторения, прочно закрепилась в мозгу у бедной женщины. И будь ты глухим, но сообразительным, послушав предыдущий набор цифр, ты мог с 90% уверенностью назвать их, даже не слыша медика.
Проверили и горло, осталось нос. Я предъявил третьей медичке справки, результаты анализов, сказал, что нос у меня не дышит, я нуждаюсь в операции, которая была назначена на сегодняшнее утро. Что вчера меня забрали в армию. Но мои слова на неё не подействовали. Она осмотрела мою носовую перегородку, записала и невозмутимо отдала мои бумаги:
- Ничего страшного! В армии операцию сделают!
Это всё! Мои надежды на обследование пропали. Это всё – армия!
Запомнилось мне ещё прохождение психиатра. Я зашёл в небольшой кабинет, оббитый весёлыми розовыми обоями. Видимо помещение не было для этого предназначено. Я зашёл и остановился возле двери так, как мой предшественник ещё не освободил психиатра от себя. Врач задавал простые вопросы, на которые мог ответить даже маленький посетитель садика. Но призывник отвечал невпопад.
- Сколько в сутках часов?
-12.
И так далее, в том же духе. Или парень был идиотом, или косил на дурачка. Я внимательнее посмотрел на него, я бы не сказал о плохом диагнозе. Значит он мрачно «косил». Но доктор принял, почему-то первое.
Дошла и моя очередь. Я не стал косить на 6Б, благополучно ответил на все вопросы и был свободен. Я прошёл хирурга - руки вверх, в стороны, прямо, присесть, снять трусы ниже колен и повернуться. Прошёл стоматолога – пинцетом по запломбированным зубам.
Кто-то из военных объявил, что медкомиссия заканчивается, и в клубе на первом этаже будут показывать видеофильм. Все конечно устремились в клуб. Мне место досталось в конце зала.
В проходе ходил мент и собирал по 100 рублей за просмотр. Конечно, это было дороговато, но я уже был зажат с двух сторон десятками парней, и выходить было уже поздно.
Свет потух, двери закрыли на замок. Начался фильм, название и содержание которого я уже через два час не помнил. Тем более что с заднего ряда с моей близорукостью ничего не было видно. Через несколько минут в зале воцарилась такая духотища, а я сидел в сером шерстяном пиджаке. Вскоре я почувствовал, как по шее стекают капельки пота. Я протерпел ещё полчаса. Народ начал по одному, по двое выходить. Вышли и мы с Ромкой – подышать «на воздух». Напротив этого здания под навесом стояли несколько рядов лавочек. Туда мы и направились. Пятнадцать минут посидели и вернулись. Но в зал нас уже не пустили. Нам ничего не оставалось делать, как бродить по коридору. Скоро и это надоело.
Вот «видак» и кончился, вся толпа хлынула наружу, мы присоединились и случайно потерялись. Я захотел пить; видел, что многие набирают воду в кране на улице. Я направился туда и встал в очередь. Но тут по громкоговорителю объявили построение на плацу.
Плацем называлась большая (метров 300 в длину и 100 в ширину) площадка. Посередине стояла небольшая бетонная трибуна, с нарисованной ярко красной звездой.
Все начали строиться в определённом порядке. Я попил воду и побежал в строй.
Я шёл позади и всматривался в лица, в поисках своих земляков. Уже дошёл до конца строя, когда увидел знакомый свитер и широкую спину Володи Хворова. Тут же я увидел и Пашу Сундука, маленького кучерявого парня, учившегося со мною в параллельном классе. Я присоединился к ним.
Офицер с трибуны начал проверять наличие людей:
- 15 взвод? Есть! 16? Есть!
Мы не были распределены ни в один взвод, стояли и ждали своего часа.
- Разойтись на обед! – последовала команда: - построение через два часа!
Все направились к стеллажам, на которых нас дожидались сумки с провизией. Обедали прямо на земле, постелив газету. Кто, что мог, выложили на неё продукты и расположились вокруг.
Через несколько минут опять объявили построение. Теперь я уже знал своё место в строю. Для чего нас строили я так и не понял. Объявили, что все могут идти смотреть фильм.
Нет уж, на этот раз я не пойду. Но что мне тогда делать?
Возле входа в четырёхэтажное здание на стене висел странной конструкции громадный телефон. Такие аппараты использовались на кораблях и шахтах. Ещё днём я заметил, что многие призывники подходят к нему и набирают номер. Я поднялся по ступеням и снял трубку. В отдалении что-то гудело. Я набрал код и домашний телефон, а в ответ тишина, безрезультатно.
У меня кончались финансы, ещё часть была спрятана в специальном кармашке трусов. Деньги я собирался вытащить в туалете. Зайдя в помещение с неописуемыми запахами, я столкнулся с солдатом, стоящим посередине.
- Есть 200 рублей?- Спросил он.
- Нет, уже всё истратил. - Ответил я и, попив воды, вышел. А он так и остался стоять, поджидая следующую жертву.
Что же делать? Ромка смотрит видак, а мне заходить уже поздно. Я вернулся через весь плац к лавочкам, где вразброс сидело несколько таких же, как я скучающих призывников. Время тянулось медленно, на улице жара, я то и дело прикладывался к бутылке с водой.
Тут и появился усатый офицер:
- Фамилия! – Спросил он, я назвал и насторожился. Так же он спросил ещё у троих, и, выяснив, сказал:- пойдёте со мной!
Мы встали и в недоумении, двинулись вслед за ним. Обошли здание, и зашли в буфет.
- Здесь уберётесь, вымоете пол!- Приказал он нам: - как закончите работу, сдадите мне! - Офицер предупредил и ушёл.
За стойкой курила и беседовала с молодыми парнями молодая буфетчица. Я ушёл в подсобку убирать ящики из под минералки, остальные трое убирались в зале. Как только мы закончили, двое сразу исчезли, а я вдвоём со светловолосым ушастым парнем сели на крылечке, ждать офицера. Парня звали Серёга, родом он был с Орска (впоследствии я не раз с ним ещё столкнусь). В это время все остальные уже ужинали. Минут через пять мы тоже «плюнули» на офицера и пошли кушать.
Не успел я перекусить, как объявили сбор. Все опять построились. Объявили, что формируются 3 взвода: 56ой, 57ой, 58ой. Назвали длинные списки, я оказался в 56ом и почему то командиром взвода. Ромка командиром 57го. Я не поверил своим ушам, чтобы я, да ещё командиром взвода. Нас вызвали к трибуне и вручили списки. В моём подчинении было более двадцати человек, среди них был один гайский, тот башкир, который ехал в соседнем купе. Остальные в основном орские, оренбургские. У Ромки во взвод попал Серёга Кургузов.
Объявили очередной видеофильм. Я опять не пошёл. Мы с Ромкой сели на лавочку и сравнили наши списки. Тут я понял, почему назначили именно нас командирами взводов. Моя фамилия была первой в списке, а Ромкина последней. В это время по громкоговорителю объявили:
- Титов, Гайский РВК, подойдите к подполковнику Мартынову, третий этаж, 18 комната.
- Должны были мать с братом приехать,- выдвинул он версию,- тогда меня с ночёвкой заберут к тётке, она живёт в Оренбурге.
- Меня с собой возьмёшь? – спросил я с надеждой: - скажешь, что брат.
- Я ничего не обещаю, ведь точно я не знаю.- Ответил он и ушёл на КПП. А я остался сидеть на лавочке и ждать конца фильма, чтобы делать то, что будут делать другие.
Вот видак и кончился, толпа хлынула на лавочки перекурить, но объявили построение.
Теперь мы четверо гайских пацанов, в том числе и вернувшийся с КПП Ромка, стояли в строю. Я во главе 56го, Ромка во главе 57го. Остальные гайские так и стояли нераспределёнными в конце строя с другого фланга. Я проверил по списку свой взвод, все на месте. Мы оказались последними образовавшимися сегодня взводами.
Объявили фамилии увольняемых на ночь в город, Ромка уходил в увольнение. А моей фамилии не зачитали, значит, у него не получилось. Названные лица вышли к трибуне. А остальным было сказано идти и опять смотреть видак, вторую серию какого-то боевика. Я пошёл с уже немногочисленной толпой в клуб и бесплатно прошёл в зал. Я был подавлен, расстроен всеми происшедшими событиями и, не заметив, задремал.
Фильм кончился, все вышли на улицу. Уже темнело. Нас опять построили, сказали, что в течение получаса можно сходить в туалет, покурить, умыться и.т.д. А потом после построения отбой. В спальное помещение с собой спички и сигареты не брать, всё будет перед входом изыматься. Все, можно идти.
Я прошел к сумкам, перекусил хлебом с колбасой. Народу по сравнению с утром раза в два поубавилось. За день многих увезли, комиссовали, кому-то дали отсрочку.
Опять построение. Встали в две шеренги, один край которой упёрся во входные двери здания, а другой заканчивался на другом конце плаца. Вдоль строя ходил офицер:
- Спать будете на нарах, - предупреждал он:- слишком широко не располагайтесь, места мало. Возле входа всю ночь будут дежурить солдаты. Чтобы выйти в туалет, надо спрашивать у них разрешения. Выходить по одному. В спальном помещении не курить, не сорить. Охранять сумки назначим патруль из пятерых человек, этот патруль всю ночь будет караулить их. Желающие есть?
Их не оказалось, тогда офицер случайно выбрал из строя пятерых. Остальные начали заходить в здание. Около входа «шмонали». Я был в середине строя, и когда зашёл внутрь, помещение уже было уже достаточно заполнено народом. Нары были длинные во всю ширину помещения, оббитые сверху дерматином. В голове наподобие жёсткого возвышения. Я выбрал произвольное место на втором ярусе с краю. Отбой! Свет потух, осталось только дежурное освещение возле входа.
Как всегда тут же начались хождения в туалет, покурить. Солдат, стоящий на выходе, неохотно пускал желающих, другой в это время искал кого-то на нарах.
- Парня в голубой бейсболке не видели?- Поднялся он на верхние нары.
- Нет!- Ответили мы.
- А в чёрной майке «Риббок»?
- Нет!
В это время на соседних нарах прятал подальше майку «Риббок» её хозяин.
На этом закончился для меня этот полный событий день. Незаметно я уснул.
Неожиданно, что-то изменилось.
- Подъём!- Этот крик и разбудил меня. Все медленно просыпались.
- Подъём! Подъём! Это вам не дом! Это армия!- Кричал вчерашний офицер. Но все вставали медленно, как будто с похмелья. Мне одеваться не пришлось, ведь спал я в одежде, просто спустился вниз и одел «Монтаны». Вышли на улицу. По толпе прошёл слух, что ночью неизвестные пытались украсть сумки, а чем это кончилось, никто не знал. Я осмотрел свой багаж, всё было на месте. Я перекусил.
Объявили построение, на котором 101 взвод отправлялся в морфлот. Не дай Бог, наш 56ой туда или в ВВ.
После построения ко мне подошли два офицера в полевой форме и переписали списки взводов 56го, 57го, 58го.
- Вы нас повезёте?- Спросил я.
- Да!
- А в какие войска?
- Космонавтами будете!- Засмеялся один. Я ничего так и не понял из этого.
Скоро приехал подстриженный Ромка и рассказал, как он отлично провёл время, как с братом и друзьями ездили на Урал и всю ночь пили пиво.
А наши остальные гайские так и сидели в ожидании, ведь они ещё не были распределены во взвода. Исключение составлял только Паша Сундук, который после школы уже успел жениться и здесь он предъявил справку, что жена беременна. По закону ему была положена отсрочка, и служить он должен был в пределах Оренбургской области. Сегодня он уезжал домой, а явиться на сборный пункт он должен был только 1июля. Мы с ним попрощались, и он уехал домой, оставив нам ненужные ему продукты.
Когда нас повезут, никто не знал. Желания провести здесь целый день не было.
Объявили сбор 53го взвода. Ребята поехали в горячую точку. Нам бы туда не попасть. А офицеры на наши вопросы отвечают: «космонавтами будете» и всё. А таких войск нет вообще, или это секрет. Вот и построение 56го, 57го, 58го. Объявили, что мы скоро уезжаем. Получили в больших картонных коробках продпаёк. Кто-то начал перекладывать продукты в свои рюкзаки, сумки; кто решил тащить сухпай в коробках. Я последовал примеру первых, и с трудом запихнул всё в пакет и спортивную сумку.
У Ромки во взводе уже нашлись друзья, они уже начали договариваться «скинуться на бухару». Ромка меня не звал, наверно потому, что я уже был в другом взводе. А может у него были другие причины. С этого момента мы почти перестали общаться. Я же приметил в своём взводе двух неплохих орчан, и решил держаться в их компании.
Подъехал автобус «черпак» и все три взвода, а это более 70 человек залезли в него. Поехали, конечно, на железнодорожный вокзал. Несмотря на открытые форточки, духота стояла невыносимая. А я стоял, и ноги мои уже отнимались.
- О-о, девушка!- Закричал один парень в форточку.- Поехали с нами!
Автобус грохнул смехом.
- Можно подумать, вы уже целый год не видели девушек!- Сказал наш сопровождающий офицер.
На вокзале мы выгрузились около киоска и конечно бросились покупать: кто бутылочное пиво, кто колоду карт, кто ручку, кто сигареты.
Пиво оказалось старым и тёплым, я недопитую бутылку швырнул, как и все за забор. Там суетливая старушка собирала тару в мешок. Я удивлялся тогда, как никто её не зашиб бутылкой.
К одному из оренбургских попрощаться на вокзал приехала мать и подружка. Парень в последний раз обнял и поцеловал их. И мы, построившись, двинулись на платформу. Нам отводился целый плацкартный вагон. Загружался сначала 58й, 57ой, а наш 56ой был почему-то последним. При входе сумки и паёк сдавали офицерам, они всё наше хозяйство потом «прошмонают». Я расположился в купе, где кроме меня были орчане - Сергей Мукаев, Сергей Соледенко, Денис Кадышев, тот Серёга Ильин, с которым я убирался в буфете, здоровый Виталя Недорезов и Сергей Солухин. Напротив, на боковых местах командир 58го взвода Олег Бабкин и молчаливый парень, у которого никто не знал ни имени, ни фамилии. В соседнем купе расположились Ромка со своей компанией, чуть подальше Серёга Арбузов с башкиром (тоже гайским).
Мы сразу сели играть в дурака. Тем, кому не хватало места за столиком, залезли на вторые полки. Объявили отправление поезда «Оренбург- Москва». Значит, мы едем в Москву. Неплохо, я всегда хотел побывать в Москве. Что меня ждёт впереди, и выдержу ли я эти полтора года, когда два дня вдали от дома тяжело, я не знал.
Всё, мы уезжаем, прощай Оренбург!
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Satern
Участник
Сообщений: 37
Re: Моя армия
«
Ответ #6 :
Апрель 03, 2010, 16:34 »
Прикольненько, но жду когда же будет "Саурн", вч 74828... столько лет прошло , а я понмю цифры части на память и начузласвязи Павлючука...Игоря Борисовича (помоему).А был Ильин ? или Баринов ? ( мы его барановым называли). Ты служил после меня через пару лет. Я ДМБ 91, ноябрь , УС "Наутилус" и как ты получил повестку за месяц до 18 летия, но я с Киева. Давай про Сатурн...Баню ( наш дембельаккорд) ,ту что возле первой казармы , на углу . Муха ,блин,обещал табличку повесить... с именами и фамилиями...кинул гад
Записан
Сутурн вч 74828 90-91осень УС "Наутилус" ЗАС механик-телеграф
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #7 :
Апрель 04, 2010, 08:52 »
Мне до Сатурна добраться предстоит не скоро. При мне и Павлючук и Ильин и Баринов были на узле связи , был и Муха. ваших имён на бане конечно не было. зато баня была самая известная на Байконуре. все комиссии и шишки обязательно посещали её.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Satern
Участник
Сообщений: 37
Re: Моя армия
«
Ответ #8 :
Апрель 04, 2010, 10:05 »
Да ты чё? ну я как то списался с девушкой, она в 93 была на УС засовцем как и я, писала что баня горела два раза. По пьяни офицеры раздолбаи поджигали. Я призвался в 89 и после учебки в 90 мае приехал на Сатурн. На месте бани были развалины туалета, а сама баня была в ужасном состоянии !!! со строны спуска на хоздвор. Но мы еще успели пару раз в ней помыться, а вскоре наш путь лежал на 3-ий подьем. С августа 91, сразу после путча, мы ( будущие дембеля) своими руками вытаскивали все дерьмо, рыли котлован под бассейн, а я лично укладывал опалубку бассейна и обкладывал плиткой( до этого ни разу не клал плитку). А котел для бани мы тащили всей частью !!! помню даже стенку выносили заднюю, котел не проходил по габаритам. А когда построили сауну , то иногда ночевали в ней, не шли в казарму. Как курицы на насестье размещались по полкам и спали. Благодаря бане ушли первые на дембель, правда без денег и на скорую руку. Баня мне снилась , лет 10, Я во сне приезжал и смотрел нет ли там таблички, так как Муха перед всей частью клятвенно поклялся, что повесит табличку с именами кто строил,но не судьба. А при тебе были телефонистка Юля Кузнецов ? блондинка миловидная лет 23, правда на лице были помоему прыщи. Эльза со штаба... А есть координаты Ильина ( классный мужик, зёма с Сум, помоему) , Баринова ( тот ещё конь, я ему плитку с бани принес, он просил для умывальника обложить по краям), ну Павлючук в 2006г. умер , на родине в Ставрополе, сердце не выдержало.Упамяни баню в мемуаре, сослуживцев.. Как там оно в части после нас было... Излагаешь чинно, мне нравится, у тебя талант..жги дальше
Записан
Сутурн вч 74828 90-91осень УС "Наутилус" ЗАС механик-телеграф
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #9 :
Апрель 04, 2010, 12:08 »
II ЧАСТЬ « Неприкаянные»
1 глава: Мы в дороге.
Колода вновь разошлась по рукам. Играли трое на трое. На этот раз выиграли мы. А тут ещё объявили, что раздают наши сумки в порядке очереди. Наша компания находилась посередине вагона, поэтому особо не торопились. Наконец пошёл и я в купе проводника, где наш офицер, проверив сумку на содержание спиртного, вернул её мне.
Мы продолжали играть в дурака, но уже на вылет. Вот я и вылетел. Было скучно, сидеть и смотреть, как другие играют. Поэтому я встал и направился к Ромке. Мы вместе вышли в тамбур.
-Вечером мы будем бухать!- сказал он.
-А где «водяры» взяли?- поинтересовался я.
-На вокзале купили, пронесли в коробке из сухпайка. Офицер коробку открыл и только сверху взглянул, а внизу не заметил. Если хочешь, подходи!- пригласил Ромка.
Но это была не моя компания, а «левым» быть не хотелось. Я решил к ним не присоединяться. Мы вернулись в вагон, а я залез на вторую полку и начал рассматривать проносящийся за окнами пейзаж, благо в наше время не часто ездишь на поезде.
Вот уже двое суток я не дома, но, кажется, что это было так давно. Впереди ещё полтора года. Хорошо, что служить мне досталось на полгода меньше. Что же там делают родные в это время. Надо написать домой письмо, а на ближайшей станции отправить его.
Я предложил свою идею другим парням, и многие её подхватили.
«Здравствуйте родные! Письмо получиться короткое потому, что я еду в поезде «Самарканд- Москва» в сторону столицы. Отправка была сегодня- 29 июня. Позвонить не было возможности. Куда едем ни я, ни пацаны не знают. Ходят разные слухи: кто говорит, что в Архангельск, кто говорит, что в Вену, кто под Москву. Точно известно, что в ракетные войска. На нос и на зрение закосить не удалось. «Годен» и всё. Домашняя еда кончается, нам выдали сухпай (консервы, сахар, чай, сухари) на трое суток. Меня назначили взводным 56го взвода, а земляка с Гая взводным 57го. Больше гайских нет. В основном орские, оренбургские. Буду заканчивать. Подробности в следующем письме, наверно уже из части.
Пацанам привет если увидите!»
Никто убегать и не собирался, хотя возможность на любой остановке затеряться в толпе пока была. Тем более одеты мы были в гражданку. Но мы ещё не видели армии и в голове вертелись слова майора Кабана «дезертирство». Пришлось бы вечно скрываться, нигде не работать. Нет, это не для меня. Когда же я попаду в свою часть? Я не знал, что колесить мне придётся ещё много.
По вагону ходили менты, они искали водку. Обыскали нас, конечно, не нашли.
Сопровождающие офицеры интересовались у ребят гражданскими профессиями. Оказывается, нужны были шофёры, сварщики, трактористы. Я спросил про свою специальность- оператор ЭВМ, но они смутно ответили, что нужны.
Была остановка – небольшая станция. Мы быстрее кинулись дописывать письма, запечатывать конверты. Это была единственная возможность передать родным весточку. Но поезд уже тронулся. Мы выглянули в окно, Крикнули двум мужчинам на перроне про письма. Что они ответили, слышно уже не было. Письма веером разлетелись по платформе. Поезд набирал ход. И так целый день: дорога, остановка, опять дорога.
Постепенно добрались и до сухпайка. Заваривали кипятком чай. Открыли консервные банки, попробовали, много не съели, и перловка с говядиной полетели в окно. Вслед отправились сухари и галеты (твердое печенье из серой муки).
По вагону шныряло в белом халате лицо кавказской национальности – буфетчик. Он предлагал нам помидоры за 600 рублей, какие- то конфеты, козинаки за 200рублей. Мы думали, что будет недостаточно, поэтому купили 40 козинак. Но поев по несколько штук, обнаружили, что на столике осталось вдвое больше, чем мы съели. Тогда Серега Мукаев, сел на проходе и начал торговать ими. Но никто не брал, ведь и соседние купе тоже затоварились ими.
Вскоре кавказец вернулся к нам:
-Деньги давай!- потребовал он.
-Какие деньги, дядя ты ошибся!- отвечали мы. И тогда буфетчик, совмещая русский со своим языком, сообщил нам, что ранее мы купили у него бутылку водки, а деньги обещали отдать позже.
-Ты всё-таки ошибся, загляни в соседнее купе, наверно ты там продал свой товар.
Кавказец ещё пять минут болтал о своём, в конце концов, ретировался.
Под вечер у соседей началась тихая пьянка буйных собутыльников. Я не стал присоединяться к Ромкиному приглашению. Через час у них разогрелось так, что они начали рвать друг на друге одежду, подавая остальным пример. Но мы не последовали этому. Я же залёг на вторую полку и смотрел в окно. Напротив меня расположился Андрей – высокий, худой и кучерявый парень со срывающимся голосом и недалёким умом. Он присоединился к нам недавно. Внизу расположилась остальная компания, ведя непринуждённые разговоры о жизни, которая осталась за порогом военкомата.
Так закончился первый день нашей дороги.
На небольшой станции нам разрешили выйти. Того, кто спал, будить не стали. Остальные высыпали на перрон. Все увидели продавщицу мороженным и быстро раскупили весь товар. Тут же подошла старушка и начала предлагать нам свежий хлеб. Но нам, почти ещё гражданским, с полными рюкзаками пайка, он был не нужен. Мы снова залезли в вагон, разбудили спавших, и поделились с ними мороженным.
Вот состав тронулся, но старушка всё не унималась, и всё предлагала хлеб в ещё медленно движущиеся окна.
-Бабка, подавись своим «очень свежим хлебом!- из соседнего окна в неё полетело полбулки купленного хлеба. Твёрдый кусок коркой угодил окна старухе в лоб. От удара, она покачнулась и выронила из рук оставшиеся нереализованными буханки. В соседнем купе раздался хохот. Остальная дорога прошла без ярких событий и происшествий.
Вскоре мы подъезжали к Москве. За окнами промелькнули золотые купола церквей и старинные дома. Мы не отрывались от окна, ведь нечасто в наше время побываешь в столице.
Нам надо было сделать пересадку на другом вокзале, отправляющийся через два часа. Сопровождающие о дальнейшем пути хранили молчание. Как я впоследствии узнал, редко когда новобранцы знают своё будущее место службы. И дело не в том, что этого никто не знает, а просто не говорят. Может расстраивать не хотят, что везут на край света.
Как я уже писал, ходили слухи, что нас везут в Будапешт, кто говорил, что служить будем в Москве, кто твердил про Байконур. Кто же оказался прав, показало время.
Как много написано книг и снято фильмов про армию. Много передано из уст в уста рассказов обо всех ужасах и страхах дедовщины. И на основе этой информации у призывника складывается отрицательное впечатление об армейской жизни. Задумывались об этом и мы. Но выйдя толпой – 70 человек, вклинившись в многолюдье и разрезая его на две части на улицах Москвы, мы почувствовали себя героями. Хотя некоторые парни из нас шли в разорванной одежде. О причинах я писал выше.
Никто убегать или теряться не думал, ведь мы только недавно покинули дом и ужасов армии ещё не видели.
Мы спустились в подземный переход, где по углам стояли киоски. Кто-то из нашего купе немного отстал, что бы купить бутылку водки.
Возле какого-то переулка мы остановились, тут на газоне расположилась многочисленная семья цыган. Один наш офицер ушёл за билетами, а мы, договорившись со вторым, собрали по 180 рублей с человека и отправили делегацию за мороженным. Именно его хотелось сейчас в этот жаркий день. Делегация вернулась, неся большую картонную коробку с мороженым. Оно оказалось вкусным и большим. И мы, быстро наевшись, уже не знали, куда девать остатки. Цыган, а особенно детей было много, всё недоеденное отдали им. А то, что осталось нераспечатанным, решили продать по 200 рублей. Хотя тут же за углом оно продавалось по 180. Но спекулянты и продавцы из пацанов вышли никудышные. Народ, проходивший мимо лысых оборванных парней, даже и не смотрел в их сторону. Только один негр в джинсовом костюме, принял нас за тусовку каких-то неонацистов. Он встал неподалёку и с интересом наблюдал за нами. А Серёга Арбузов, будучи сельским жителем и трактористом, ничего кроме своего совхоза не видевший в жизни, впервые в жизни увидел негра. Он вытянул руку, указывая на иностранца, и громко закричал:
- Смотрите негр!
Мы засмеялись. И негр, что удивительно подошёл и начал жать Серёге руку. Тут и появился офицер с билетами. Мы пошли за ним на другой вокзал.
Вот и наш поезд. Так куда мы едем? На вагоне написано «Москва-Архангельск». Я напряг свою школьную память, Архангельск – это где то на севере, значит едем в холод, а это плохо.
Этот вагон был приличнее предыдущего. Фирменные занавески МПС, всё чисто и уютно. И проводница молодая. В нашем купе собралась та же компания. Почти всю дорогу мы смотрели в окно, ведь окружающее нас было неизвестно и ново.
Прошёл слух, что надо деньги прятать, одежду будут забирать, и возможности переложить их в военную форму не будет. Все начали суетиться. А делали так: деньги скручивались трубочкой и запаивались зажигалкой в целлофановую обёртку от пачки сигарет. А когда будешь переодеваться, этот пакетик ложиться за щёку.
Ночью распили купленную бутылку водки, для поднятия настроения, так как народу в купе было много.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #10 :
Апрель 04, 2010, 12:19 »
2 глава: Мирный -13, в/ч 65276.
1 июля
. Мы вышли на маленькой станции Плесецк. Офицеры объяснили, что надо подождать, в течение часа подъедут автобусы, которые отвезут нас в часть на Плесецкий космодром, ведь она в 30 километрах отсюда. Мы уселись на лавочки. Ждать пришлось долго, все сигареты были выкурены, все анекдоты рассказаны. Погода этого климата резко отличалась от московской. Здесь дул холодный ветер, было пасмурно (будто дождик пойдёт), что мне напоминало наш октябрь. А одеты мы были в лёгкие рубашки и футболки. Повсюду комары.
Часа через два подъехал небольшой автобус КАВЗ и ГАЗ-66, оба цвета хаки. Всех разделили на две группы. Мне повезло, я попал в автобус, хоть немного тепла и комфорта, чем в кузове «шишиги». Мы срочно загрузились. Но в кузов грузовика поместились не все, и их человек десять кинули к нам в автобус на колени к другим. Всё, поехали! Вот и пошли первые секунды моей службы, а сколько миллионов их ещё впереди.
Вокруг тайга, хвойный лес, в него зайди – затеряешься.
Мы заехали в военный городок, проехали минут пять и остановились. Всё, оказывается, мы уже в части, где мне предстоит служить весь оставшийся срок. Но я не знал, как судьба распорядиться со мною.
Как уже стало обычаем, построились в колонну по четыре и двинулись вперёд.
Вот она и казарма. На входе висела табличка, где на красном фоне золотистыми буквами выведено «Казарма № 5 в/ч 65276». Наш «сброд» завели в ленинскую комнату. Оказывается, с советских времён в каждой казарме каждой военной части обязательно есть ленинская комната, где на видном месте висит портрет Ленина, агитационные плакаты. Это комната, где днём проводят разные политические, и не только занятия, а вечером молодой солдат обязан коротать свободное время. Советские времена прошли, уже сняли портреты Ильича. А что на их место повесить? Каждая часть вешает то, что требуют потом проверяющие комиссии.
Здесь же на видном месте стол и стул для председательствующего и как в школе столы для солдат, а на заднем плане диваны с кожаными спинками и имитатор камина. На стенах рисунки со стартовой площадкой, тайга, девизы разных космонавтов.
Мы расселись за столы. Офицер, попросил тишины и начал разговор.
Сегодня мы будем менять обмундирование, потом баня. Наши вещи будут сожжены; тем, кому они дороги, могут записаться и отправить их в посылке домой, конечно, платно. Но на эту затею желающих не нашлось. Деньги и вещи необходимо сдать под расписку, потом их вернут.
Я сдал свои 510 рублей.
Потом нас вывели, построили и повели к одноэтажному старому зданию, с громадным амбарным замком на дверях. Это оказался вещевой склад. Кладовшик отсутствовал, поэтому мы колонной по четыре, стоя, ожидали его прибытия. Тут же появились четыре солдата, на вид старослужащие, они принялись обихаживать наш строй. Офицер был один, а строй наш был большой – более 70 человек. Поэтому пока он был в одном конце строя, на другом конце творилась в прямом смысле слова «раздевание». Солдаты ходили и присматривались к нашим «шмоткам», в которых мы были одеты, понравившуюся требовали снять.
Я, как уже писал выше, был одет во всё старое, поэтому особого внимания не привлёк. Только один солдат увидел мои кроссовки. Но я показал ему порванные внутренние стороны, и интерес у воина пропал.
У моего соседа были приличные туфли, он остался стоять в тапочках на босу ногу (куда делись носки непонятно). У парня в первом ряду взамен обуви, вернули только один тапочек. Так он стоял и мёрз одной ногой на бетонной плите. И его бедственное положение солдат не волновало, они остались довольны обменом. Неприятно это ощущение, когда у тебя что-то отбирают, а ты ничего не можешь сделать. Поэтому каждый отмазывался, как мог. Офицер гонял солдат, они обходили строй с другой стороны и принимались за своё. Как я понял, они были избалованы «гражданкой» (гражданская одежда, обувь). Им не нужна была порванная, грязная одежда.
Вот, наконец, и кончилось наше мучение - пришёл завскладом, а с ним ещё два офицера, которые быстро навели порядок в нашем окружении. Через несколько минут начали вызывать с первого ряда по четверо. Остальные ждали своей очереди, стояли и хлопали себя по открытым участкам кожи, комары замучили. И вот начали выходить первые «ласточки», уже в форме, прямо не узнать, все какие-то незнакомые, сразу изменившиеся. Они отходили в сторону, где полностью застёгивались.
Вот дошла и моя очередь, мы вчетвером зашли в маленькое помещение, где уже по колено было навалено гражданки наших предшественников. Куда денут потом эту одежду? Офицер сказал, что её будут сжигать, солдаты тоже так говорили. Но ведь для этого нужна комиссия из офицеров. Я уверен, что ни одному сержанту, будь он отличником по спецподготовке и политике, не доверили бы эту миссию. Впоследствии кто-то мне сказал, что эту одежду не сжигают, выбирают целое, стирают и везут на склады НЗ (неприкосновенный запас), на случай войны.
Хорошо, что я во всём старом, не жалко отдавать. Нас спросили размер обуви, одежды. Мы начали медленно раздеваться, мы же ещё были не солдаты и команда «45 секунд отбой!» нам была неизвестна. Прапорщик кинул на стойку трусы, майки, сапоги и портянки одних размеров и начал нас подгонять. В армии всё делается быстро и по команде, исключая личную инициативу. Мой размер обуви был 42ой, одежды 46ой, но армия это есть армия, и на складах, то ли моего размера не было, то ли прапор не хотел искать, поэтому сапоги мне достались 43го, афганка 48го размера. Я быстро натянул это всё на себя и вышел в пасмурный день. Присоединился к уже переодетым воинам, снял сапоги и перемотал портянки. А как их наматывать я не знал, дома никогда ими не пользовался. Я просто обмотал вокруг ноги и сунул её в сапог. Вставил ремень в бляху, отрегулировал под свой пояс. Теперь я, наконец, познакомился с военной формой солдата. А отныне мне полтора года предстояло носить её, узнать все удобства и недостатки. И я убедился, что не всё в нашей армии старо, всё-таки модельеры постарались для удобства солдат.
Все называли её «афганкой» (пошло от известных событий в Афганистане) – это не ХБ, которым комплектовалась ранее армия. В общих чертах форма удобная, брюки не галифе, просторные, два кармана внутренних, два по бокам наружных вместительных, закрывающихся пуговицами. Ещё есть маленький карманчик- патронник над ширинкой (самый укромный карман). По бокам на поясе лямки с пуговицами для регулировки ширины брюк. На концах штанин вшиты шнурки для стяжки брючин.
Куртка очень удобная, если она подогнана под размер. Имеет множество карманов, два внутренних на пуговицах, два наружных на поясе, тоже закрываются пуговицами; два поменьше на груди; два на рукавах в районе бицепсов, закрывающихся на липучки, тоже крик современности. На локтях усиление ткани - внушительные заплатки из того же матерьяла. Погоны на пуговицах. По всей ширине на талии и поясе вшито два шнурка, для регулировки размера. Чтобы шнурок не свисал, имелась пришитая подвязка. Подмышками специальные прорези для вентиляции. На голове не пилотки, а кепки, которые в народе имеют другое специфическое название. Уши на кепке застёгнуты сверху пуговицами. Спереди звёздочка защитного цвета.
О ремне и сапогах, портянках, майках, трусах рассказывать не буду. Всё тоже, что носили солдаты и 10 и 20 лет назад.
Вот и все мы уже были переодеты. Все стали одинаковыми. Нас опять построили и повели в баню. Какое это приятное слово, сразу представляется парная, душ и остальные атрибуты. Но мечтать хорошо, а действительность намного бывает хуже. Солдатская баня- это душ, тёрка, кусок мыла. Вода в зависимости от нагрева.
Мы быстро разделись и забежали в душевую. Всё делалось бегом, теперь нас подгоняли сержанты. Как холодно, когда разденешься. А вода оказалась ещё холоднее окружающего воздуха. Я был во второй партии купающихся, и уже был научен первыми купающимися, что не стоит за тазики хвататься, а быстро намыливаться и смываться, ведь на мытьё даётся всего три минуты. И вот наша группа забегает в душевые кабинки, никто конечно тазики не берёт, мыло на всех не хватает. Я не стал ждать очереди, а быстро ополоснулся под ледяным потоком, но всё равно опоздал. Уже раздалась команда «на выход». Я понял армейское правило – не быть ни первым, ни последним; этим двум всегда достаётся. Я предпоследним выскочил из кабинки, не закрыв кран. Последним оказался здоровый Виталя Недорезов, он и получил оплеуху за «торможение» и открытый кран в моей кабинке.
На улице после душа стало холоднее, голова была мокрой.
К столовой подошли строем. Наша рота был пятой, поэтому мы питались в столовой пятыми.
-Слева, в колонну по одному шагом марш!- приказал наш непосредственный командир младший сержант Чернов. Мы зашли в столовую, где ещё не поужинала четвёртая рота. Тут же образовалась длинная очередь, которая кончалась в дверях.
Подходя к раздаче, мы брали грязный жирный поднос, заходили за перегородку и как в общественной столовой по очереди брали тарелку с кашей, компот, два куска чёрного и белого хлеба и кусок масла. Каша оказалась сгоревшей, с небольшой куриной косточкой. Вкус компота мне напомнил те слухи на гражданке о том, что в армии в чай или компот добавляют бром для снижения потенции. А может компот был сварен из гнилых фруктов. Масло очень напоминало маргарин, такое же горькое. Я не доел кашу, отнес посуду в мойку.
Кроме нас в казарме уже жили духи, не принявшие ещё присяги, чуваши и дагестанцы. Первых было около двадцати, а вторых 13 человек. Слева было расположение чувашей, а справа в дальнем углу дагестанцев. Расположением в армии называется место, где стоят кровати, а свободный проход по центру взлёткой.
Даги вели себя нагло, сержант был для них не закон. Они могли в столовой и ложкой кинуть в офицера, вот такие борзые они были. Мы с интересом к ним присматривались.
Раздалась команда «найти себе место», и все ринулись на свободные застеленные кровати справа от коридора. Мой мозг работал и, что бы облегчить себе ночёвку, я успел занять себе место на первом ярусе двухъярусной кровати возле окна. Во первых, что бы во сне не упасть; во вторых, что бы меньше времени тратить на подъём. Сверху расположился невысокий и незаметный парень, фамилии и имени которого я не помню. Слева здоровый и спокойный характером каратист. Справа было окно. В голове тоже наши, Серёга Мукаев, Ромка Шитов, Сергей Милинов. А в ногах койки дагестанцев, чьё соседство меня беспокоило.
-Рота на вечернюю проверку становись! – раздался голос дневального в дальнем конце коридора. Все начали выбегать на взлётку, причём одни из одного конца бежали в другой, в расположение своего взвода. Навстречу им бежали другие. Течения людской массы разбивались друг о друга. Это происходило и в последующие дни. Хотя стоило сержантам или офицеру переставить взвода местами, построение бы намного облегчилось. Но в армии всё придумано так, что бы усложнить жизнь солдат. Как говорят «солдат круглое будет носить, а квадратное катить».
Итак, в казарме три взвода. Первый чуваши; второй мой, оренбуржцы и дагестанцы; в третьем наши оставшиеся земляки. В мой взвод попал и Ромка, Серёга Мукаев, Серёга Солухин и многие другие.
Младший сержант Чернов проверил всех по списку и отдал команду:
-45 секунд отбой!
Все ринулись к кроватям. Течения опять столкнулись, кто-то упал, но быстро встав, побежал дальше. В отведённое время мы не уложились, ведь это было впервые. Тогда последовала команда: «Подъём!». За считанные секунды необходимо одеть афганку, портянки сапоги, застегнуться, выбежать на взлётку и встать на своё место. Конечно, мы опять не успели. Ещё два раза тренировались одеваться – раздеваться. К третьему, стоя в строю я уже начал готовиться к отбою, расстегнул пуговицы на ширинке, на афганке три средние пуговицы, расстегнул брючной ремень под бляхой.
Чернов пошёл по рядам проверять обмундирование. Я успел застегнуться, и меня миновала грозная рука и глаз сержанта. А вот несколько парней «залетело».
-Взвод, отжимание на раз, два, полтора! – прокричал Чернов.
То есть от нескольких залётчиков страдал весь взвод. На команду раз, тело опускается к полу, на два поднимается, полтора держимся на полусогнутых руках.
Неожиданно раздалась команда «отбой!» от старшины третьего взвода по кличке Монгол.
Все три взвода ринулись к койкам.
-Отставить!- Уже кричит Чернов, - вы кого слушаетесь? Он кричал для третьего взвода. А вами командую я. Поехали все отжиматься! Мы, второй взвод упали на взлётку, и под команду «раз, два, полтора» начали отжиматься. Это была бесконечная мука для нас молодых неокрепших организмов.
-Отбой!- Очередная команда. Мы разбежались по своим местам. Быстро стянуть сапоги, поставить около табуретки, портянки сверху на сапоги, класть на табуретку брюки, куртку, затем сверху ремень и кепку и нырнуть под одеяло, не расправляя его.
-Духи, спокойной ночи! – прокричал дедушка. В ответ все молчали, мы просто не знали, что надо сказать. Чернов повторил.
-Когда дед желает духам спокойной ночи, духи должны ответить: «Взаимно!». А теперь ещё раз!
На этот раз мы как положено хором ответили.
Дневальный начал мыть взлётку, а я вспоминать свой дом.
Духанка- это промежуток начальной службы, первые полгода. Когда ни минуты покоя, летаешь и летаешь, и в прямом и переносном смысле. Но сержант объяснил, что духами мы станем называться только после присяги, а пока для нас унизительное название – «запах».
В 6 утра дневальный поднял всю роту. Я быстро оделся, кое- как намотал портянки и выбежал на взлётку. Через несколько секунд вся рота стояла по взводам. Проверили наличие личного состава. И разошлись заправлять постели. В расположении все койки заправляются одинаково: одеяло заправляется под матрац, полоска к полоске, подушки взбиваются вырезом в одну сторону. Затем постель выравнивается. Построение, и строем, одетым по форме№2 (в брюках, сапогах и майках) на зарядку.
По асфальтовой дорожке вдоль железнодорожных вагонов, платформ, цистерн на небольшую площадку. Дальше дорогу перекрывали железные ворота.
-Встать по одному, по кругу! Начали!
После зарядки на спортгородок. К нам, полураздетым бесшумно подлетали и поедали комары. К концу занятий я еле держался на ногах.
После завтрака нас, оренбуржцев собрали в ленинской комнате. Из моих вещей мне выдали нитки, платок, ручку, конверты, тетрадки, щётку и зубную пасту. Невысокий майор популярно объяснил, что мы находимся в карантине и проходим курс молодого бойца до 13 июля, а потом нас отправят по частям.
-Солдат должен быть всегда чистым, стиранным, подшитым, побритым; сапоги его должны быть начищены, бляха блестеть!- Закончил он свою пропаганду и удалился. Затем нами занялись сержанты, обучили нас пришиванию подворотничков, наматыванию портянок.
-Можно выйти в туалет?- Спросил кто-то сзади.
-В армии нет такого слова «можно». Есть только «разрешите»!- Отрезал Чернов и сел за стол.
-Разрешите…. Товарищ сержант? - Спросил парень.
-Я ещё не сержант,- ответил Чернов,- две лычки означают младший сержант. Парень ещё раз правильно повторил вопрос и, получив разрешение на «3 минуты пулей», выбежал в коридор. Он вернулся раньше, залетел в ленинскую комнату, на ходу застёгивая ширинку.
-Когда входишь, надо тоже спрашивать разрешение! – Остановил его Чернов.
-Товарищ младший сержант, разрешите войти?
-Разрешаю!
Нас научили клеймить обмундирование.
-Ручкой пишете на внутреннем кармане афганки месяц и год призыва, затем номер военного билета. Потом разводим хлорку и спичкой аккуратно обводите цифры.- Объяснил Чернов.
Военников у нас на руках не было, на стене повесили список с их номерами. Я вывел ручкой «VI 93» и номер посмотрел в списке «9929332» на кепке с внутренней стороны, на левом внутреннем кармане куртки, на брюках внутри, на обоих ремнях.
Так пролетел весь день. Объявили подстригание в казарме, мне этого не требовалась. Поэтому после ужина я уселся в ленинской комнате, написал родителям письмо, натёр тряпкой бляшку на ремне.
Вскоре мы получили свои сданные деньги, конечно под расписку. Около столовой был солдатский магазин, по-армейски «чипок». Я, Серёга Солухин и тот тихий Олег, тоже получившие деньги, вечером, пока в казарме не было сержантов сбегали в чипок. Сигареты «Truva» в нём стоили 80 рублей, булочка 10 рублей. Так что и на мои 510 рублей можно было разжиться. Попили яблочного соку, купили по пачке сигарет. Спичек в продаже не оказалось.
Как всегда «45 секунд отбой», на этот раз успели. Как я привык дома ложиться спать затемно. А здесь же были белые ночи. Ночью проснёшься, на улице сумерки, сколько времени не поймёшь. На подъёме в окно глянешь, те же сумерки. Для нас, приехавших из средней полосы, это было непривычно. Но всякий человек ко всему привыкает, так через несколько дней привык и я к серым дням и белым ночам. Каждый день дождь и дождь. Только изредка дорожки успевали высохнуть, а земля вся пропитана влагой.
Каждое утро повторялось одно: 45 секунд подъём, утренняя проверка, туалет – умывание, зарядка на улице. Сырость, пасмурное небо, а мы строем бежим на небольшую площадку вдоль вагонов к подземным складам и всегда закрытым воротам на старт. Второй наш командир младший сержант Менькин выстраивает нас по кругу, выбирает любого из нас. Воин выходит в центр круга и показывает нам упражнения зарядки, а мы их повторяем. Чернов был мрачным типом наказания, с Менькиным было проще.
У нас во взводе был один казах родом с Адамовского района. Немного туповатый парень, и служба давалась ему нелегко, что много раз давало повод нам и сержантам посмеяться над ним. И шагал он не в ногу, и разворачивался через правое плечо, путал право или лево. Короче наводил беспорядок в уже слаженном строю. Смешно, но нам было не до смеху, из за него приходилось всем снова отрабатывать упражнения. Все были злы, но никто ему этого откровенно не высказывал. В конце концов, сержантам надоедало гонять все 3 взвода из за одного чурбана и мы прекращали отработку упражнения.
Как-то утром мы как всегда выбежали на зарядку, бегом до подземных складов. На площадке сделали все упражнения, повторяя их за нашим каратистом Пашей из Новотроицка. И снова строем в казарму. Казах как всегда сбивал весь ритм. Менькин остановил взвод, вывел того из строя и приказал отрабатывать строевую отдельно. Мы же стояли и наблюдали. Если перед казахом возникало препятствие, Менькин ни в коем случае не командовал его обходить, а заставлял идти всё прямо и прямо. Так казах прошёл через куст, перелез через трубу, но вскоре на его пути возник высокий забор, и солдат остановился в нерешительности. Только тут Менькин смягчился.
Каждый день повторялось одно и то же. Из нас хотели сделать «настоящих бойцов». Вечером, всё - таки было личное время. Каждый делал то, что хотел; вернее то, что разрешалось. Со слов сержантов недалеко от нашей части имелась холодная и мелкая речка, а рядом стартовая площадка ракеты, откуда в своё время отправились в космос на ракете две собаки – Белка и Стрелка. Всем стало интересно увидеть всё это своими глазами, и мы уговорили сержантов сходить к старту. В один из вечеров мы, второй и третий взвода построились и пошли по дорожке в лес. Дорога шла вниз, и с каждым шагом становилась всё круче, приходилось не идти, а бежать, поэтому строй растянулся и нарушился. Но сержанты шли впереди и не обращали на это внимания. А вокруг тайга, тишина, только стук подошв о землю, негромкие переговоры и звон комаров.
Вот и кончилась тайга, дорога нас вывела на ровную площадку, справа был обрыв, вот на этом обрыве и разместилась стартовая площадка. Наверху фермы, ракеты конечно не было, а сам обрыв был облицован огромными плитами. Очевидно, по этому спуску отводилось пламя ракеты. Этот старт уже давно не использовался, наверно со времён Белки и Стрелки. (
В скобках я буду писать то, что я позже узнал в интернете. Так вот Белка и Стрелка отправились на космическом аппарате «Спутник -5» 19 августа 1960 г со стартовой площадки №1 Байконура, получается сержанты нам на уши наезжали
). Все плиты были исписаны извёсткой «Дагестан», «Москва» и другие. Среди нас тут же нашлись охотники расписаться, Извёстка валялась тут всюду. Ромка тоже полез на плиты, я попросил написать за меня. Он написал: «Оренбуржье. Гай. Рома и Женя»
Так после нас остались названия многих городов.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #11 :
Апрель 04, 2010, 12:23 »
Затем мы спустились ниже. Река оказалась такой, как про неё и говорили, холодной и мелкой. Здесь ничего интересного мы не увидели. Вернулись обратно в казарму.
Я уже научился различать сержантов по званиям.
-Товарищ младший сержант, можно в туалет выйти?
-Можно Машку за «ляшку», а в армии «разрешите»!- поправил меня Менькин, я вскоре убедился, что во многих частях эта пословица пользовалась популярностью. Я снова переспрашиваю уже правильно и, получив разрешение, бегу в туалет, надеясь застать кого-нибудь с бритвой. Свой станок я посеял ещё в Оренбурге. Тут же в туалете, если нет очереди, надо успеть начистить щёткой сапоги, ведь она одна на всю казарму.
В помещении холодно, при дыхании изо рта идёт пар, в кранах только холодная вода. Но я уже опоздал, здесь уже было много солдат из других взводов.
Вскоре среди нас поползли слухи, что нас хотят отправить на Байконур. Для этого надо подписать бумагу о согласии. А того, кто откажется подписать, ждёт отправка на крайние ракетные точки, где никого кроме белых медведей не увидишь. Повсюду ходила поговорка «Лучше семь раз пропотеть, чем один раз инеем покрыться!» Это действовало на наши умы.
Но мы тогда не догадывались, что за нас уже решили.
Вскоре было объявлено, что мы можем забрать свои вещи, а сумки оставить, и подписать документ о согласии служить за пределами РФ, где именно, там написано не было. Я тоже зашёл в кабинет, расписался в бумаге и вышел. Все оставшиеся вещи я уже забрал.
Отправлять обещали после 10 июля, потому что ожидался приезд генерал- майора Графинина, начальника эшелона. Нас заставили выучить эту фамилию и ещё сильнее стали гонять строевой с песней. Ожидался смотр всех рот на плацу.
5 июля.
Вечером случилось ЧП. Наглость дагестанцев не знала предела, и вот в этот вечер один из чувашей сцепился с дагом и проломил ему табуреткой череп.
Началась суматоха. Дагестанцы решили драться с чувашами. Последние обратились к нам за помощью. Но мы ответили, что их итак больше южан, да и мы в ваши проблемы не будем ввязываться, отношения с дагами у нас нормальные.
Крупной драки так и не произошло. Причин я уже не знал.
Дагестанцев все между собой называли гоблинами. На их поведение ежедневно слышались жалобы, они были неуправляемы. Очевидно, что это дошло до вышестоящего командования. Гоблины в Казахстан ни в какую ехать не хотели, видно с казахами у них были кровные нелады. Их предупредили, что раскидают по одному в разные части.
7 июля
. С утра дагестанцам объявили, что их раскидают по близлежащим частям. Всё утро они ходили молчаливые, не находя себе места. На них это было так не похоже. Перед обедом один сбегал в чипок, накупил печенья, сока и конфет, и сев в своём углу на койках, они прощались. Угостили и нас оренбургских.
Пока мы ходили на обед и прикалывались «паровозиком» идти, гоблинов увезли из казармы.
В чём заключается «паровозик» я объясню. Когда идёт строй человек в семьдесят, кто-то начинает топать одной ногой громче, чем другой. Его подхватывает второй, третий и остальные солдаты. Звук похож на набирающий обороты паровоз. Сержанты нервничали и злились, разворачивали нас назад к казарме, и так повторялось раза три.
В результате этого мы пропустили мимо себя и шестую, и седьмую роту, идущих на обед.
Каждый день шёл дождь, солнце изредка выглядывало из за туч и снова скрывалось.
Вот прошёл и ужин, телевизор посмотрен, вечерняя проверка произведена, дневальные на завтра назначены, 45 секунд отбой. Мы лежим в кроватях и постепенно отходим ко сну. Я как всегда перед сном вспоминаю свой город, будто я иду по главной улице и разглядываю дома, мимо которых я в воображении иду. Пройдя виртуально четыре дома, я заснул.
Неожиданно меня что-то разбудило. Я услышал, что в казарме неспокойно, на соседнем ряду коек кто-то разговаривает шёпотом.
-Ты кто? – спрашивал один, я узнал голос сержанта Монгола.
-Человек! – ответил другой. Послышался звук удара.
-Ты дух. Понял?
-Понял.
Вопрос повторился, на этот раз лежачий воин ответил правильно.
-Зачем прибыл?- спросил Монгол.
-Служить! Опять удар, я не видел куда бьют.
-Опять неправильно, ты должен говорить «я дух космических частей, с планеты Тормозямба, прибыл на планету Земля, чтобы помогать дедушкам, отдраивать полы и отсасывать очки. Теперь понял?
Дух всё повторил без запинки.
-Давно прибыл?
-Уже семь дней! Опять удар, значит ответил неправильно.
-Ты должен сказать: «пять минут как с поезда»!
-Давно прибыл? – повторил вопрос сержант.
-Пять минут как с поезда!
-Чем срёшь?
Дух молчал, заговорил Монгол:
-Мамиными пирожками! Ты понял, дух?
-Маминымими пирожками!
-А сейчас я бью тебя в лоб, ты говоришь после этого: - Булум, булум! Дайте ещё!
Монгол ударил его в лоб, а дух сказал:
- Булум, булум! Дайте ещё!
Монгол бьёт ещё раз, но дух молчит.
-Что надо сказать?
-Булум, булум! Дайте ещё раз!
Сержант бьёт ещё раз, но дух молчит, понимая, что все это идёт по кругу.
-Ладно, спи дух, спокойной ночи!
-Взаимно!
Сержант перелез на другую койку. Монгол действовал не один, в другом конце казармы действовал Чернов и другие сержанты. Вскоре очередь дошла и до меня. Но я уже был наученный горьким опытом, ответил всё правильно и получил меньше ударов в лоб. Опросив всех, деды успокоились, и до 6 утра можно было спать спокойно.
На следующий день было объявлено, что прибыл наш эшелон. Поэтому необходима бригада из пяти человек для рубки леса в тайге для походной кухни. Я не стал напрашиваться в эту бригаду, потому что не знал, что легче: маршировать по плацу или рубить деревья. Пять добровольцев ушли в тайгу, а остальных построил и вывел на дорожку младший сержант Чернов. Он видимо уже стал уставать командовать. Поэтому выбрал из нас троих человек, разделил взвод на три части. И дал указание, этим троим руководить в отработке строевых упражнений. Я попал во второе отделение, где командиром оказался Андрей Липовенко. Мы выстроились в шеренгу, и он по одному вызывал нас к себе, а мы строевым шагом направлялись к нему, отдавали честь и чётко представлялись:
-Товарищ командир, рядовой такой-то по вашему приказу прибыл.
Дальше, он по своему усмотрению командовал:
-Налево, направо, или шагом марш!
Сам Липовенко как человек мне не нравился, он был выскочкой, всё «Я, да Я». А тут его командиром поставили. У меня не было желания его слушаться, но пришлось. Чернов ушёл по своим делам, а мы бросили эти занятия и улеглись в траве около дороги. Что бы комары ни кусали, я опустил на кепке уши. Изредка на небе проглядывало солнышко, тогда становилось тепло. Стоило тучам закрыть его, как к телу подступал холод.
-Стройся!- Это пришёл Менькин. Мы построились и пошли в казарму.
Почти каждый день в часть прибывали новобранцы с разных районов России. Допустим вчера, было семь рот, сегодня уже восемь.
9 июля.
Утром как всегда бригада отправилась на рубку леса, а нас оставшихся повели вдоль рельс к одиноко стоящему товарному вагону. В нём оказалось походная кухня.
Нам приказали натаскать вёдрами воды и помыть внутри кухни стены и полы.В этом вагоне прибыли несколько дедов поваров с Байконура. Они тут же развешивали на верёвках сушёные грибы и погоняли нас.
Мы быстро управились с мытьём вагона и вернулись обратно в казарму.
А вечером наш взвод уговорил сержантов сходить и посмотреть стрельбище.
Шли через тайгу, перелезали через обрушенные деревья. Ничего интересного для себя на стрельбище я не нашёл. Простая, огороженная высоким забором площадка. Все сразу кинулись искать пули. Я тоже набрал в карман штук десять.
10 июля
. Было объявлено, что прибыл генерал Графинин, на большом плацу будет строевой смотр. Поэтому всем, 100% подшиться, побриться, начистить сапоги. На вопросы генерала: «как дела?», отвечать чётко и внятно - «всё нормально!».
После обеда все роты вышли на плац отрабатывать строевой шаг с песней. У нас, второго взвода пятой роты строевой песней была «Катюша», её все знали, поэтому учить не надо. Мы прошли по плацу взад и вперёд несколько раз. Казах к этому времени строевой шагал уже лучше. Но всё равно сержант Чернов приказал ему сильно не топать, не сбивать взвод с ритма.
Все подшились, побрились; тут же на газонах чистили сапоги, натирали бляшки. Так прошло около часа, но Графинин на плац не пошёл, а пошёл по казармам. Нас быстро построили и отправили каждый взвод в своё расположение. Мы строем дошли до своей казармы и выстроились вдоль крыльца.
-Здравия желаем товарищ генерал-майор!- услышали мы приветствие соседней четвёртой роты. Значит Графинин уже там. Вскоре и он со своей свитой подошёл к нам.
-Здравствуйте товарищи солдаты!- Приветствовал он. Мы громко поздоровались.
-Как жизнь, солдаты?
-Нормально!- Отвечали мы хором.
-Как кормят, нормально?- Он шёл вдоль строя.
-Так точно!
Генерал остановился напротив Лёхи Лагодина, за ним во втором ряду стоял я.
-Почему не бреетесь, что лезвий нет?- Спросил он Лёху.
-Никак нет, лезвия есть!- Отвечал тот, хотя все знали, что лезвий ни у кого нет. Все умудрялись побриться одним лезвием на весь взвод. А Лёха всегда ничего не успевал, за что и получил кличку Тормоз.
-Как обстоят дела с куревом?- Спросил Графинин весь взвод. Мы молчали.
-Что такое?- Удивился генерал:- Так есть курить или нет?
-Никак нет!
Графинин пошёл дальше. Следующим был ромкин взвод, который ответил на вопросы чётко и ясно, что всё у них есть, и кормят их нормально. Командование пошло дальше, а нас завели в казарму, где командир нашей роты в звании майора устроил собрание. Он рассказал о своей службе в Афгане, показал фотографии, сообщил, что поедим мы военным эшелоном на Байконур после 11 числа.
Вечером перед сном как обычно проверка, назначение дневальных (мне повезло, я опять в их число не попал) и отбой.
-Духи, спокойной ночи!
-Взаимно!
И дневальные начали мыть взлётку. И почти её домыли, как раздалась команда: «Первый, второй, третий взвода, подъём! Стройся!»
Мы повыскакивали с кроватей и кинулись строиться.
-Майки снять!- Раздалась новая команда. Мы побежали обратно, сняли майки и выстроились на взлётке.
-Встать в цепочку!- кричал Чернов
-Лечь! Встать!
Команды следовали одна за другой. Мы как могли быстро ложились и вставали.
-Лечь! А теперь танки!- И три сержанта побежали в сапогах по нашим спинам.
-Встать!
Мы встали.
-А теперь посмотрите на свои животы!
Мы посмотрели - животы были грязными.
-Видите как ваши сослуживцы- дневальные моют полы! Все бегом в умывальник мыться. На это вам 5 минут. А дневальные заново перемывают полы!
В умывальнике образовалась давка, но за пять минут успели все помыться и отбой прошёл нормально.
11 июля.
Сегодня нас точно никуда отправлять не собирались. Как уже стало обычаем набрали бригаду на рубку леса, остальных заниматься строевой. Я никак не мог понять, для чего нас так муштруют. Я представлял, что солдат должен быть с оружием, и всем, что к этому прилагается. А нам достаются целый день шагать строевой. Всё это было с непривычки тяжело. Не только я был возмущён этим, остальные земляки тоже. До обеда в беседке напротив казармы собралась основная часть оренбуржцев. Многие были недовольны ночным поведением сержантов. И решили, что этого не повториться, нас 70 человек, а их всего четыре; дадим отпор сегодняшней ночью. Но этой ночью было странно тихо.
Утро
12 июля
нас встретило известием, что наш эшелон прибыл. Мы ещё не знали, что ждёт впереди, но всё равно были рады этому событию. Мы мечтали, что на Байконуре будет легче служить, а офицеры распространяли слухи, что там остались одни дембеля, а дедов нет (не было призыва). Мол, не пройдёт и месяца, как мы останемся хозяевами в части. Что климат там намного лучше, чем в Плесецке - жарко. На обед дают дыни и арбузы, а яйца летом можно варить, зарыв в песок. Не служба там, а рай. Мне не верилось, а верить хотелось.
Начались приготовления к отъезду. Отправили бригаду рубить лес, другая бригада отмывала казарму. Я в эти бригады не попал, и до обеда слонялся возле казармы, потом помогал мыть второй бригаде.
Всё, мы уже были душой на Байконуре. День прошёл спокойно, сержанты не наглели, мы тоже, хотя нам-то чего наглеть.
13 июля.
После завтрака в казарме началась уборка постелей. Наволочки в одну кучу, полотенца в другую, одеяла в третью. Кровати сдвигались в один угол, тумбочки в другой. Нам выдали котелки, стаканы, ложки. Свои личные вещи я сложил в пакет, а его сунул за пазуху.
После обеда офицер повёл наш строй в другую сторону. Мы поняли что, наконец-то на поезд.
Через тайгу мы прошли к железной дороге, офицер приказал ждать и ушёл. Я осмотрелся. Эшелон состоял из 20 вагонов. Метрах в пятидесяти от нас стоял пожарный ЗИЛ и заправлял вагон водой, около другого грузовик, там шла разгрузка матрасов и подушек.
Часа через два мы погрузились в вагон, ещё часа через два мы, наконец-то поехали.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
газовик
Владимир
Участник МСБ
Сообщений: 1081
Пол:
Re: Моя армия
«
Ответ #12 :
Апрель 04, 2010, 16:19 »
Абрам Написал(а):
-------------------------------------------------------
> 1 июля. Мы вышли на маленькой станции Мирный.
> Офицеры объяснили, что надо подождать, в течение
> часа подъедут автобусы, которые отвезут нас в
> часть на Плесецкий космодром, ведь она в 30
> километрах отсюда.
Немного перепутал. Станция называется Плесецк, а город -Мирный.
Записан
pitaks
Участник МСБ
Сообщений: 1539
Пол:
Будем!!!!!!
Re: Моя армия
«
Ответ #13 :
Апрель 04, 2010, 18:30 »
Есть такая прога .Tom Reader.Ну очень удобная для чтения много нужных настроек .Рекомендую.
Записан
май 87-89.-10 площадка вч 40371.118 пощадка вч 55151.КМТС вч 98927 .
Абрам
Участник МСБ
Сообщений: 164
Re: Моя армия
«
Ответ #14 :
Апрель 11, 2010, 19:53 »
3 глава: Опять в дороге
.
Военный эшелон- это поезд без названия и номеров. Он не значиться в расписании ни на одной станции. В военное время место отправки и место прибытия держится в строжайшем секрете, на станциях ему дают зелёный свет. Пассажирами этого эшелона являются военные, в нашем случае молодые солдаты. Начальнику нашего эшелона генерал-майору Графинину и его окружению был выделен целый вагон.
Итак, мы поехали обратно через всю Россию на Байконур.
В моём отделении плацкартного вагона как всегда собрались: Серёга Мукаев, Серёга Солухин, Денис Кадышев, Сергей Ильин, Олег Катков, тот молчаливый и скромный парень, а Ромка и Виталя Недорезов попал в другой взвод, в другой вагон. Двери в тамбурах были закрыты на замок, поэтому мы не общались.
Все смотрели в окна, где уже узнавали тайгу, ведь мы этой дорогой уже проезжали. Наступало время ужина, наш капитан выбрал трёх добровольцев, которые пойдут с ним за ужином в походную кухню. Вот состав и остановился посреди тайги, эта четвёрка с бачками ушла за пайком.
Вскоре они вернулись и начали раздавать по очереди. Наша компания опять находилась в конце вагона, нам не хватило хлеба и заварки. Поэтому консервы мы ели без хлеба, запивая подслащенным кипятком.
Так повторилось и на следующее утро на завтраке. Раздающий пищу Азат Шафиков с Бугуруслана на наши просьбы, раздавать пищу с нашего конца вагона, не реагировал. Получалось так, что пока он доходил до нас, первые купе уже съедали свой паёк и просили добавки. Если у Азата что-то и оставалось в бачках, то доставалось первым. А мы только начинали кушать.
Когда подъезжали к Москве, по вагону прошёл наш капитан. Он объявил, что в эшелоне у одного солдата обнаружена чесотка, всех нас будет проверять врач. Действительно вскоре три незнакомых офицера осмотрели наши животы, руки и спины. Но, ни у кого не было обнаружено чесотки, офицеры ушли в следующий вагон.
Москву мы объехали окольными путями, даже не останавливаясь. А жаль, так хотелось посмотреть ещё раз на столицу. По вагону прошёл слух, что из других вагонов сбежало несколько солдат. А наш офицер, ничего не объясняя, прошёл по вагону с ключом и прикрыл окна на ширину ладони.
Кроме оренбургских в вагоне ещё ехали человек пять не наших. Один из них Витёк сидел с нами. Родом он с Петрозаводска, в Плесецке попал в роту охраны в другой части. Там он с дедами нашёл общий язык, и служба шла нормально. Через месяц службы их вызвали в штаб, и приказали подписать бумагу о желании служить в Казахстане. После этого их отправили в ВШМС (учебку)
в/ч 65276
.
Наш офицер поинтересовался, нет ли среди нас пекарей или желающих работать на хлебозаводе. Один из пятёрки «не наших» Тесля с Питера работал на гражданке пекарем. Он подошёл к офицеру и записался. А мы в компании решили, что таскать 50 килограммовые мешки с мукой – тяжело. И мы отказались от этой затеи.
В дороге Серёга Мукаев часто подзывал к нам Теслю, и просил его рассказать, как они в Питере неформалы тусовались в подвале. Тот рассказывал раз, ещё раз, ещё раз. Серёга и мы прикалывались над «тормознутым» Теслей.
Подъезжая к Арзамасу, состав резко затормозил. Что-то случилось, мы выглянули в окно, там пробежал солдат с окровавленным лицом. Вскоре эшелон тронулся, а мы продолжали смотреть в окно.
Позже по вагону прошла история, разъясняющая это событие. Тольяттинские новобранцы напились, один выбил окно в тамбуре и хотел перелезть через крышу в другой вагон, но на ходу сорвался. Кто-то успел нажать стоп-кран. Главное, что солдат был жив.
Мы проехали через Арзамас, Сызрань. За ночь с эшелона убежали ещё пять человек, за всю дорогу уже получалось тринадцать солдат. Среди них не было наших оренбургских. И это была наша гордость.
В Самаре поезд остановился на вокзале, напротив нас продавали мороженное. Ах, как нам его хотелось, словно сто лет не ели. С соседнего вагона вышел тот майор, который в Плесецке рассказывал нам про Афган; он подошёл к продавщице, купил с десяток мороженного и отнёс в свой вагон. Как мы завидовали своим землякам, у которых оказался такой заботливый командир. У Серёги Мукаева осталось пять тысяч рублей, он подошёл с просьбой к нашему капитану. Но тот отказался выходить или нас отпускать.
С утра у меня болело горло, наверно ночью простудился, когда спал на второй полке у открытого окна. Но это не страшно, ведь я еду туда, где жарко, надеюсь там, я прогрею своё горло.
В дороге мы были уже трое суток, проезжали поперёк Россию в обратном направлении.
-Интересно, а через Оренбург будем проезжать? – Спросил Денис Кадышев, ведь он был родом из этого города.
-А через Орск?- в свою очередь поинтересовался орчанин Солухин.
-Говорила мне мать в детстве, учи географию!- Вздохнул Серёга Мукаев: - сейчас бы я вам сказал, куда мы едем!
Вскоре мы въехали в Оренбургскую область в город Бузулук. В соседнем купе ехал бузулукский парень Ильгам, он смотрел на свой родной город из окна мимо проезжающего поезда. Вдруг он увидел на вокзале знакомого парня. Илья подпрыгнул к приоткрытому окну.
-Витёк! Витёк!- Кричал он, но его никто не слышал, а вагон всё удалялся.
Мы уже подъезжали к Оренбургу, где ожидалась остановка. По вагону прошёл разговор, что надо писать письма, пока есть возможность и рядом с домом. Все кинулись по полкам и столикам. Я тоже сел писать. Не сегодня, так завтра родители получат от меня ещё одну весточку.
Через день мы уже проезжали бескрайние степи Казахстана, в вагоне становилось душно. Постепенно начали раздеваться, так мы остались в одних брюках, майках и тапочках. Капитан майки снять не разрешил. Все смотрели в окно, хотя там ничего интересного не было. Один раз увидели верблюда. Чем дальше углублялись внутрь страны, тем мрачнее становилась местность, всё меньше и меньше русскоязычного населения, одни казахи.
17 июля.
Под вечер пейзаж немного изменился. Мы проехали мимо мусульманского кладбища. Увиденное нас поразило - вместо обычных крестов и гранитных памятников, здесь были выстроены из разноцветного кирпича и камня маленькие крепости и домики.
Через некоторое время уже в сумраке вдалеке на горе мы заметили огромные тарелки антенн- локаторов. Мы старательно вглядывались в темноту, но ничего уже невозможно было увидеть.
Записан
1993г.-Плесецк в/ч 65276; 1993 Байконур пл.18 в/ч 13951; 1993-94 пл.23 "Сатурн"в/ч 74828
Печать
Страницы: [
1
]
2
3
...
33
Вверх
« предыдущая тема
следующая тема »
Мы Служили Байконуру!
»
Форумы о Байконуре
»
Байконур
»
Мемуары
»
Моя армия
Calendar
Апрель 2024
Пн.
Вт.
Ср.
Чт.
Пт.
Сб.
Вс.
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
[17]
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
- Дни Рождения -
Ibrohim68 (04/01)
ник5 84-86 (04/01)
- Дни Рождения -
валерий волошин (04/02)
ANKryachko (04/02)
mr_jok (04/02)
- Дни Рождения -
Мирошниченко Александр (04/03)
- Дни Рождения -
anatolii404 (04/04)
Темляков Константин Леони (04/04)
- Дни Рождения -
КУРАКОВ (04/05)
- Дни Рождения -
vais (04/06)
слесарюга (04/06)
- Дни Рождения -
Серго (04/07)
- Дни Рождения -
HYNTER (04/08)
- Дни Рождения -
Александр 44 (04/10)
AndreyKolosov (04/10)
Василий Тимошенко (04/10)
- Дни Рождения -
smirnov71 (04/13)
- Дни Рождения -
Sanek (04/14)
Voin (04/14)
vvv (04/14)
- Дни Рождения -
kos1533 (04/15)
- Дни Рождения -
ra9apy (04/16)
Нет событий в календаре.
- Дни Рождения -
Barnaul (04/19)
- Дни Рождения -
Taxpolice (04/20)
- Дни Рождения -
Vlad71 (04/22)
- Дни Рождения -
SECURITY (04/23)
alex43 (04/23)
- Дни Рождения -
jadrinzeff (04/25)
Mihail_87-89 (04/25)
- Дни Рождения -
Александр Волков (04/28)
- Дни Рождения -
wws1964 (04/30)
dimapolovina (04/30)
Юрий Михеев (04/30)
Нет событий в календаре.
Защита SMF от спама
от CleanTalk